При этом могут возникнуть две различные ситуации. В одной ребенок принимает запрет. Тогда импульс не встречает предметности, которая могла бы его удовлетворить, и исчезает (или откладывается "до лучших времен"). Таким образом, интердикция вызывает смену гештальта. Во второй ситуации запрет не принимается, и противостояние сохраняется и даже в той или иной степени генерализуется; этот случай мы будем рассматривать под рубрикой ретрофлексии [21].

Когда получено разрешение и действие осуществляется, заслонка, изначально противостоявшая импульсу, не исчезает, а включается в возникающий механизм регулирования действия. Можно воспользоваться здесь метафорой водопроводного крана: напор воды, запирающее трубу устройство и ручка крана, которая открывает его в соответствии с хронотопом ситуации: тогда, когда это уместно, и настолько, насколько это уместно [22].

Разрешение, которое дает родитель, должно быть интериоризовано, чтобы стать элементом структуры собственной воли. Повторим еще раз: у цивилизованного человека в той мере, в какой он цивилизован, ничего не может происходить "само" (а если происходит, то это осознается им как невроз, с которым он обращается – или не обращается – к психотерапевту).

Возьмем пример уринации, хорошо соответствующий метафоре водопроводного крана. После того как ребенок твердо усвоил, что нельзя писать в штанишки, а можно писать только на горшок (позже -в туалете), "это" не происходит "с ним" само собой, как только он сел на горшок или на сиденье унитаза, по закону условного рефлекса. Ребенок сам [23] должен дать себе команду, что теперь можно, и расслабить мышцы сфинктера. И, как хорошо известно, дети довольно скоро осваивают (и превращают в игру) возможность расслаблять их частично, продолжая контролировать уринацию [24].

С точки зрения интересующей нас темы интеграции спонтанности и произвольности важно заметить, что разрешение может быть реализовано двумя способами: (1) путем расслабления мышц, препятствующих спонтанному действию, или (2) путем приведения в действие мышц, осуществляющих аналогичное действие произвольно. Мы уже говорили об этом применительно к дыханию; приведем еще несколько значимых примеров.

Один врач-натуропат рассказывал мне, сколько вреда приносит организму приучение ребенка к искусственному напряжению мышц, произвольным образом обеспечивающих дефекацию ("туженье"). Во многих семьях принято требовать от ребенка "сходить по-большому" в определенное время (например, перед дальней дорогой, или просто "по расписанию"). Между тем сохранившийся (или восстановленный) механизм спонтанной дефекации, как уверял меня этот врач, обеспечивает, кроме своей непосредственной функции, ряд других, столь же важных для организма (не помню, к сожалению, каких именно).

То же различие применительно к сексуальному акту лежит в основе одной из фундаментальных психоаналитических и биоэнергетических концепций – оргастической теории Вильгельма Райха [25], влияние которого на Ф.Перлза до сих пор недостаточно осознается его гештальт-последователями.

Но чтобы более подробно рассматривать вопрос о произвольном регулировании спонтанных проявлений, мы должны принять во внимание еще одну модальность, связанную с собственно произвольным действием – модальность "нужно".

4
Мы уже говорили о том, что долженствование имеет два принципиально различных смысла: долженствование, навязанное другими, и обязанности, принятые по собственному решению. Теперь нужно более подробно рассмотреть структуру психики, способной принимать на себя обязанности.

Обязанность появляется в результате принятия суггестии. Но что такое – принятие суггестии?

В этом вопросе следует различить два аспекта.. Один предметное содержание суггестии. Советская психологическая школа подробно описывала, как ребенок овладевает предметной действительностью, то есть как мир становится для него миром предметной деятельности.

Можно представить себе это приблизительно таким образом. Маленький ребенок активен. Его восприятие аффективно, а аффект немедленно переходит в действие. Если ему что-то интересно, он тянется, потом ползет, идет, бежит, хватает, начинает с этим что-то делать и т.д. И эту его активность социализация канализирует как социально опредмеченную деятельность [26]. В результате социализации мир для него становится миром предметов, с которыми известно что можно и нужно делать [27].

Таким образом, содержанием "законной" [28] суггестии может быть только то, что человек (ребенок) умеет и может делать. Научение этому происходит в обучении как продвижении от одних возможностей и умений к другим.

Второй аспект касается собственно воли. "Принятая" суггестия побуждает к определенному действию. Что это значит?

Мы не раз отмечали, что суггестия как таковая, играя значительную роль как в фило-, так и в онтогенезе человека, не является собственно человеческим феноменом. Существо, которое поднимает руку по команде, точнее, у которого рука "сама" поднимается по чужой команде, – это не совсем человек; или, можно сказать, что это существо находится в не совсем человеческом состоянии.