Берн явно и очевидно принадлежит к тем психологам (к ним можно причислить также Г.Бейтсона и его школу, Милтона Эриксона, из советских психологов – школу Л.С.Выготского и др.), которые полагают, что в самой сердцевине психических процессов человека лежит коммуникация: не в качестве вторичного поведенческого феномена, а в качестве основания структуры личности.

Элементы берновской структуры личности – Родитель, Взрослый и Ребенок – это, прежде всего, интериоризация элементов внешних, "реальных" трансакций, то есть "вбирание в себя" индивидом тех взаимодействий, которые первоначально разворачиваются между различными индивидами.

Для более подробного рассмотрения этого аспекта берновской схемы нам нужно привлечь понятия замечательного русского мыслителя, который мог бы при других условиях стать основоположником крупнейшей психологической школы ("Он в Вене был бы Фрейд, в Швейцарии – Карл Юнг, у нас...") – Б.Ф.Поршнева. У нас он был историком, изучал народные восстания Средневековья и за это был терпим начальством, а в свободное от основных занятий время занимался проблемой происхождения человека.

Он мыслил в совершенно "правоверных" терминах, в рамках павловских "сигнальных систем" (тем ярче его ни в какие ворота не лезущие прозрения). Вопрос звучал так: качественной особенностью человека и всего человеческого является "вторая сигнальная система" [3]; вторая сигнальная система может возникнуть только из первой (не Бог же создал); но из первой, сколько ее ни развивай, вторая сигнальная система с ее качественной спецификой не выводится: парадокс новообразования в развитии.

И ответ Поршнев нашел в особом (нам сейчас не так важно, как именно это у него описано) соединении двух "первых сигнальных систем". Иными словами, две до-человеческих особи при определенных условиях начинают взаимодействовать "не-первосигнальным" образом.

Первый, решающий момент такого соединения состоит в "интердикции", посредством которой одна особь "выключает" функционирование первой сигнальной системы другой особи, так что та перестает быть "организмом-в-среде" и переходит в состояние "коммуникативного приема". Раскручивая спираль интердикций, контр-интердикций и контрконтр-интердикций по схеме гегелевской триады и предполагая возможность интериоризации одной особью всей ситуации на каждом этапе развертывания, Поршнев получает суггестию, которую и объявляет основополагающим феноменом второй сигнальной системы.

На обычный язык это можно перевести следующим образом. Человека характеризует, прежде всего, использование речи. Речь, которая кажется более или менее отображающей внешний мир вообще и ситуацию человека в частности, возможна и нужна лишь в силу этого "более или менее": если бы речь была буквальным отображением внешней ситуации, она была бы бесполезной. В "разрыве" этого "более или менее" находится самое главное: речь несет в себе специфические, только людям (в отличие от животных) свойственные социальные отношения, отношения людей друг к другу. Первичная, исходная суть этих отношений – суггестия: люди управляют друг другом не как биологические организмы, а как социальные существа; это и выделяет человека из мира животных.

Полезно здесь заметить, что в рамках этих представлений человеческая социальность принципиально отличается от существующих в мире животных (на самых разных уровнях развития, от пчел до горилл) паттернов коллективного поведения. Суть этого отличия состоит именно в интериоризации: человек "вбирает" в себя социальные отношения, становится не только их "объектом", но и их "субъектом".

Взаимодействия между людьми, будучи интериоризованными, то есть собранными и "разыгрываемыми" в одном индивиде, – это и есть человеческая психика. Исток и сущность этих взаимодействий, – по Поршневу, – есть суггестия [4].

Суггестия состоит в том, что один организм начинает управлять поведением другого организма, который при этом "ведет себя" не в соответствии с собственным приспособлением к среде, то есть не по принципу первой сигнальной системы, а в соответствии с требованиями или запросами другого. В этом Поршнев и видит основу и сущность "второй сигнальной системы", попросту – речи.

Дальше у Поршнева также раскручивается триада, дополняющая суггестию контр-суггестией и контр-контр-суггестией, но об этом мы уже будем говорить гораздо подробнее.

В заимствованном у Поршнева языке можно сказать, что элементы берновской структуры изначально задаются двумя фундаментальными суггестиями: Д&#rarr;Р и Р&#rarr;Д. Первая – просьба о помощи, с которой ребенок (будущий Ребенок) обращается к родителю (будущему Родителю). Вторая – управление поведением, которое родитель (будущий Родитель) осуществляет по отношению к ребенку (будущему Ребенку) [5].

Тут важны некоторые тонкости. Помощь детенышам и научение их определенному поведению являются непременным атрибутом жизни млекопитающих, и все это может происходить на чисто "первосигнальном", инстинктивном уровне. В отличие от этого человеческая коммуникация обязательно включает в себя элемент произвольности, определяемый, как мы позже увидим более подробно, феноменом интериоризации.