Стало быть, для того, чтобы оба чувства могли быть положены, они непременно должны быть положены синтетически объединенными, но в то же время и противоположными. Нам надлежит, таким образом, ответить на три вопроса: a) как полагается некоторое чувство? b) как чувства синтетически объединяются через полагание? c) как они противополагаются?

Что некоторое чувство полагается через идеальную деятельность, это можно мыслить себе только следующим образом: Я рефлектирует без всякого самосознания о некотором ограничении своего побуждения. Отсюда прежде всего возникает некоторое самочувствие. Я рефлектирует опять-таки об этой рефлексии или же полагает себя в ней как определенное и определяющее в одно и то же время. Благодаря этому чувствование само становится некоторого рода идеальным действием, в результате на него переносится идеальная деятельность. Я чувствует или же, точнее, ощущает нечто, материю. Это – рефлексия, о которой уже выше шла речь и через которую X впервые становится объектом. Через рефлексию над чувством это последнее становится ощущением.

Через идеальное полагание чувства синтетически объединяются. Основанием их отношения не может быть ничто другое, кроме как основание рефлексии над обоими чувствами. Такое же основание рефлексии заключалось в следующем: так как иначе не было бы удовлетворено побуждение к взаимоопределению и не могло бы быть положено как удовлетворенное и так как, если это не осуществляется, то не существует никакого чувства, а в таком случае – и вообще никакого Я. Стало быть, синтетическое основание объединения рефлексии об обоих состоит в том, что без рефлексии об обоих не может быть рефлексии ни об одном из них как над некоторым чувством.
При каком условии рефлексия об отдельном чувстве не осуществляется, нетрудно понять. Каждое чувство есть неизбежно некоторое ограничение Я; поэтому если Я не ограничено, то оно не чувствует; и если оно не может быть положено как ограниченное, то оно не может быть положено как чувствующее. Если бы поэтому между двумя чувствами существовало такое отношение, что одно из них было бы ограничено и определено только через другое, то нельзя было бы – так как ни о чем нельзя рефлектировать, не рефлектируя о его границе, здесь же границей одного чувства является каждый раз другое чувство – рефлектировать ни об одном, ни о другом, не рефлектируя об обоих вместе.


Если чувства должны находиться в этом отношении, то в каждом из них непременно должно заключаться нечто такое, что указывает на другое. Подобную связь мы нашли и в действительности. Мы открыли некоторое чувство, которое оказалось связанным с некоторым желанием, а потому – с некоторым побуждением к изменению. Если это желание должно быть вполне определено, то непременно должно быть установлено другое, желанное. А такое другое чувство ведь на самом деле было постулировано. Оно может определять Я как ему угодно; поскольку оно является некоторым желанным,* и притом определенным желанным, оно принуждено стать в определенное отношение к первому и с учетом его должно быть сопровождаемо некоторым чувством удовлетворения. Чувство желания не может быть положено без некоторого удовлетворения, к которому оно устремляется; и удовлетворение не может быть положено без предположения некоторого желания, которое удовлетворяется. Где прекращается желание и наступает удовлетворение, там проходит граница.
* Определенным желанным. (Заметка на полях.)


Вопрос еще только в том, как обнаруживается удовлетворение в чувстве? Желание было обязано своим возникновением некоторой невозможности процесса определения, так как отсутствовало ограничение; в нем, стало быть, идеальная деятельность и побуждение к реальности были объединены друг с другом. Как только возникает некоторое другое чувство, становится: 1) возможным требуемое определение, полное ограничение X, а затем оно и действительно осуществляется, так как для этого в наличности имеются и побуждение и сила; 2) именно из того, что оно осуществляется, следует, что существует некоторое другое чувство. В чувстве самом по себе как ограничении нет и не может быть никакого различия. Но из того, что является возможным нечто такое, что не было возможно без изменения чувства, следует, что состояние чувствующего изменилось; 3) побуждение и действие теперь одно и то же; определение, которого требует первое, оказывается возможным и осуществляется. Я рефлектирует об этом чувстве и о самом себе в нем как определяющее и определенное в одно и то же время, как совершенно согласное с самим собою; и такое определение чувства можно назвать одобрением. Чувство сопровождается одобрением.

Я не может полагать этого согласия между побуждением и действием, не различая то и другое; но оно не в состоянии различать их, не полагая нечто такое, в чем они являются противоположными друг другу. И таковым является предшествующее чувство, которое поэтому неизбежно сопровождается некоторым неудовольствием (противоположностью одобрения, обнаружением дисгармонии между побуждением и действием). Не всякое желание необходимо сопровождается неудовольствием; но если оно оказывается удовлетворенным, то возникает неудовольствие по поводу предыдущего; оно становится пустым, безвкусным.