А это служит в то же время явным доказательством того, что наша система правильна и что она даст исчерпывающее объяснение того, что нужно объяснить. Предположенное оказывается возможным объяснить только через найденное, а найденное – только через предположенное. Как раз из абсолютного противоположения вытекает весь механизм человеческого духа; и весь этот механизм не может быть объяснен иначе, как через некоторое абсолютное противоположение.

Этим вместе с тем вполне раскрывается смысл одного выше уже высказанного, но еще не совсем тогда выясненного утверждения: а именно, как могут идеальное и реальное быть одним и тем же; каким образом оказываются они различными только через различный способ их рассмотрения и как можно от одного из них умозаключать к другому. Абсолютные противоположности (конечное субъективное и бесконечное объективное) являют собою до синтеза нечто только мыслимое и идеальное (употребляя это слово в том значении, как мы его здесь все время понимали). Поскольку они должны и вместе с тем не могут быть объединены мыслительной способностью, они получают благодаря колебанию духа, который в этой своей функции именуется силой воображения, реальность, так как они становятся благодаря этому доступны созерцанию; то есть они получают реальность вообще; ибо не существует никакой другой реальности, кроме как через посредство созерцания, да и не может существовать никакой другой. Поскольку от этого созерцания снова отвлекаются, – что возможно, конечно, только для способности мышления, а не для сознания вообще, – такая реальность снова становится чем-то только идеальным; она обладает тогда лишь таким бытием, которое возникает в силу законов способности представления.

Таким образом, здесь развивается то учение, что всяческая реальность – само собою разумеется, для нас, ибо только так оно и может быть в системе трансцендентальной философии – порождается только силой воображения. Один из крупнейших мыслителей нашего времени, который, насколько я понимаю, учит то же самое, называет это обманом посредством силы воображения [16]. Но ведь каждому обману должна противополагаться истина, каждое заблуждение должно быть устранимо. Но если будет показано, как то и должно быть сделано в настоящей системе, что на таком действии силы воображения основывается возможность нашего сознания, нашей жизни, нашего бытия для нас, то есть нашего бытия в качестве Я, то в таком случае оно окажется неустранимым, если только мы не должны отвлекаться от Я, что противоречило бы самому себе, так как отвлекающее не в состоянии отвлекаться от самого себя; следовательно, способность воображения не обманывает, а дает истину, и притом единственную возможную истину. Предполагать, что она обманывает, значило бы обосновывать скептицизм, который учит сомнению в своем собственном бытии.

>


--------------------------------------------------------------------------------


Дедукция представления
I
Укрепимся сначала как можно тверже на той точке, которой мы достигли.

Устремляющаяся в бесконечность деятельность Я, в которой именно потому, что она устремляется в бесконечность, нельзя установить никаких различий, испытывает некоторый толчок, и деятельность, которая при этом отнюдь не должна быть уничтожена, отражается, обращается вовнутрь; она получает прямо противоположное направление.

Представим себе устремляющуюся в бесконечность деятельность в образе прямой линии, идущей из A через B по направлению к C и т.д. Она могла бы подвергнуться толчку еще до C или же после него; но предположим, что она его испытывает именно в C; и основание этого заключается, согласно вышесказанному, не в Я, а в Не-Я.

При наличности такого условия, устремляющаяся по направлению от A к C деятельность Я будет отражена от C по направлению к А.

Но на Я, поскольку оно должно быть только Я, не может быть произведено никакого воздействия без ответного с его стороны действия. В Я нельзя ничего уничтожить, нельзя, следовательно, уничтожить и направления его деятельности. Стало быть, отраженная по направлению к А деятельность должна, поскольку она является отраженной деятельностью, тотчас же оказывать и обратное действие по направлению к C.

Таким образом мы получаем между A и C двойное, с самим собою борющееся направление деятельности Я, в котором направление, идущее от C к A, может быть рассматриваемо как страдание, а направление, идущее от A к C, – как чистая деятельность, причем оба направления составляют одно и то же состояние Я.

Это состояние, в котором объединяются между собою совершенно противоположные направления, есть именно деятельность силы воображения; и следовательно, мы имеем теперь совершенно определенным образом то, чего искали выше, – некоторую деятельность, которая возможна лишь через страдание, и некоторое страдание, возможное лишь через деятельность.