Поскольку Я, в частности, является представляющим, или же интеллигенцией, оно, конечно, тоже как таковое есть нечто единое, – некоторая способность представления, подлежащая необходимым законам; но оно постольку совсем не является одним и тем же с абсолютным Я полагаемым самим собою.

Ибо Я как интеллигенция хоть и является внутри этой сферы определенным самим собою со стороны своих особых определений, поскольку оно уже есть такая интеллигенция; и поскольку в нем нет ничего такого, чего оно в себе не полагало бы, и в нашей теории мы настойчиво высказывались против взгляда, будто в Я входит нечто такое, по отношению к чему оно является чисто страдательным. Однако же сама эта сфера как таковая, будучи рассматриваема вообще и в себе самой, полагается для Я не им самим, а чем-то вне него находящимся; разумеется, род и способ представления существует благодаря Я; но то, что Я вообще является представляющим, определяется не силою Я, а чем-то находящимся вне Я, как мы это видели. А именно, мы вообще были в состоянии мыслить себе возможность представления не иначе как предполагая, что устремляющаяся в неопределенное и бесконечное деятельность Я подвергается толчку. Согласно этому, Я как интеллигенция вообще является зависящим от некоторого неопределенного и доселе еще совсем неопределимого Не-Я; и только благодаря такому Не-Я и его посредством становится оно интеллигенцией.*

* Кто почувствует в этих словах глубокий смысл и далеко идущие последствия, тот будет для меня весьма желанным читателем и может спокойно продолжать на свой лад делать из них выводы. Конечное существо конечно только как интеллигенция; практическое законодательство, которое у него должно быть общим с бесконечным, не может зависеть ни от чего вне его.

Равным образом и те, кто навострился по немногим основным чертам совсем новой и в ее целом для них необозримой системы предугадывать, если и не очень-то много, то хоть, по крайней мере, атеизм, – пусть и они все-таки обратят внимание на это объяснение и посмотрят, как можно его использовать. (Примеч. к 1-му изд.).

Но Я должно полагаться со стороны всех своих определений только и только самим же собою, и, следовательно, должно быть совершенно не зависимо от какого бы то ни было возможного Не-Я.

Следовательно, абсолютное Я и интеллигентное Я (если только дозволительно выражаться так, как будто это было два Я, ибо на деле оно должно быть единым) не суть одно и то же, но противополагаются друг другу, что противоречит абсолютному тождеству Я.

Это противоречие должно быть снято, и его можно снять только следующим образом; интеллигенция Я вообще, которая приводит с собою противоречие, не может быть устранена без того, чтобы Я не поставило себя снова в некоторое новое противоречие с самим собою. Ибо если только некоторое Я положено и ему противоположено некоторое Не-Я, то тем самым, согласно всему теоретическому наукоучению, положенной является также и некоторая способность представления со всеми ее определениями. Равным образом Я, поскольку оно уже положено как интеллигенция, определяется самим собою, как мы только что об этом упоминали и как мы это доказали в теоретической части. Но зависимость Я как интеллигенции должна быть снята, а это мыслимо лишь при том условии, что Я будет через себя самого определять то до сих пор еще неизвестное Не-Я, которому приписывается толчок, благодаря которому Я становится интеллигенцией. Таким образом, Не-Я, долженствующее быть представляемым, было бы определено абсолютным Я через такое определение непосредственно, а представляющее Я – опосредованно. Я было бы тогда зависимо только от себя самого, то есть было бы всецело определено самим собою; оно было бы тем, в качестве чего оно себя полагает, и только этим одним, и противоречие, таким образом, было бы удовлетворительным образом разрешено. И таким образом мы предварительно доказали бы по меньшей мере вторую половину нашего главного установленного положения, а именно положение: Я определяет Не-Я (то есть Я есть определяющее, Не-Я есть подвергающееся определению).

Я как интеллигенция находилось с Не-Я, которому приходится приписывать постулированный толчок, в причинном отношении; оно было чем-то порожденным Не-Я как его причиной. Ибо причинное отношение состоит в том, что через ограничение деятельности в одном моменте (или же через некоторое количество страдания в нем), согласно закону взаимоопределения, полагается в противоположный момент некоторое количество деятельности, равное уничтоженной деятельности. И, если только Я должно быть интеллигенцией, часть его устремляющейся в бесконечность деятельности должна быть уничтожена, и деятельность эта затем полагается, согласно указанному закону, в Не-Я. Но так как абсолютное Я не способно ни на какое страдание вообще и должно быть абсолютной деятельностью, и только ею одною, то, как это было только что показано, необходимо было признать, что и это постулированное Не-Я тоже является определенным и, стало быть, страдательным, а противоположная этому страданию деятельность должна была быть положена в нечто ему противоположенное, в Я, и притом не в интеллигентное Я, так как это последнее само определено таким Не-Я, а в Я абсолютное.