(Да, это был праздник
солнечного самоутверждения личности, когда я повел аж за два квартала от
нашего дома такую же, как я, семилетнюю Лидочку Друцко угощать ее в
кондитерской сказочно вкусным пирожным "картошка" за 16 копеек -
баснословное богатство, по тем временам!).
Затем приходит черед для вызова из памяти яркого сгустка событий в
бурном возрасте пятнадцати-семнадцати лет (предположим, вы поздним весенним
вечером, с риском для жизни, забираетесь на высокое дерево, чтобы с него
жадно вглядеться в ярко освещенное окно, за которым находится Она, хрупкая
красавица из соседней школы).
После этого находите удивительно счастливое состояние, памятное вам в
период своего расцвета, то есть где-то поблизости от двадцати пяти лет. Это
время расцвета и наиболее согласованного взаимодействия всех наших
функциональных систем. Отыщите здесь тот эпизод, в котором
сконцентрировалось счастливое для вас мгновение (допустим, вы направляетесь
в роддом, чтобы забрать оттуда жену и первенца-сына).
И еще одно полнокровное радостное событие вспоминаете вы: нечто не
очень отдаленное от вашего нынешнего возраста (скажем, падение на байдарке в
грохот одного из грозных водопадов северной Карелии, когда все ваши чувства
максимально, тысячекратно заострены, и только от вашей точной мгновенной
реакции зависит сама жизнь и ваша, и вашей "матросочки", и когда, минуя все
клыки-пороги и водовороты, вы, малая щепочка, победитель тысячетонной
бешеной струи, стремительно вылетаете на простор светлого озера).
Разумеется, русло нашей жизни -многоветвистое, и на каждом из его
отрезков мы можем найти также и другие, альтернативные эпизоды беззаветного,
ничем не омрачаемого счастья, те, в которые мы живем по-настоящему, так, как
и должно жить. Полнокровная радость человеческого бытия, безоглядное
наслаждение теми безмерными возможностями восприятия и отдачи, которыми
наградило нас мироздание - вот что требуется вспомнить, пережить и -
запомнить, воплотить в солнечно-жаркое ядро своей памяти!
Это делается так: сначала сосредоточенно переживается первый из заранее
отобранных эпизодов; затем - второй, но при этом сохраняются ощущения от
первого; затем переживается третий, но не выпускаются из ощущений первые
два; после этого по такой же методике мы оживляем четвертый и пятый. Далее
мы сосредоточенно живем минуту-две в этом ореоле и, чтобы рефлекторно
закрепить в памяти свой взлет на ту вершину, где господствует безграничное
счастье, соединяем в колечко средний и 6ольшой пальцы правой руку. Теперь
этот знак будет вызывать в нашей душе чувство высокой радости, а в высших
эшелонах нашей власти - порождать наиболее тонкие, всеобъемлющие вибрации,
обращенные ко всем без исключения частям и подразделениям организма и
побуждающие их жить в режиме идеального функционирования.
После этого сложим в колечко пальцы также и левой руки и замкнем, таким
образом всю дугу нашей внутренней радости, нашего благостного состояния и
настроения. Мы оказываемся в той желаемой точке единого континуума
пространства и времени, выстроенного нашей творческой волей, где
разрушительных процессов нет. И уже только от нашего таланта, от умения
поддерживать это достигнутое состояние и от способности приумножать радость
в дальнейшем зависит континуум нашего здоровья.
Глава I. ЭТАЖИ ЗДОРОВЬЯ НАШЕГО
ПОСТРОЕНИЕ МОДЕЛИ
Чтобы противостоять отклонениям, деформирующим здоровье, надо знать их
происхождение. Но здесь мы вступаем в густой лес очень разных объяснений
данного прискорбного феномена, каждое из которых опирается, как правило, на
серьезную фактическую базу. Как быть с этим, зачастую противоречивым
множеством? На память приходит давняя борьба идей в физике: свою
принципиальную правоту убедительно утверждали сторонники противоречащих друг
другу концепций. Снять напряженное противостояние физикам помог
сформулированный в конце 20-х годов Нильсом Бором философский принцип
дополнительности. Популярно говоря, свет - согласно этому принципу -
является одновременно и волной, и потоком частиц, а не только возбуждаемой
источником волной и не только набором целенаправленно двигающихся частиц.
Существующая реальность в целом значительно сложнее, чем какая-то одна
отдельная форма ее отражения в познающем мир разуме. Сам Нильс Бор, по
словам его сына Ханса, находясь в Японии, образно объяснил суть принципа
дополнительности: талантливый японский художник Хокусай создал свои "Сто
картин Фудзиямы", и именно совокупность разных впечатлений, сложившихся при
различном освещении, в разные времена года и под разными углами зрения,
оказалась способной воссоздать богатство изменчивой, удивительной,
очаровательной, всегда разной, но, тем не менее, единственно сущей в
реальности Фудзиямы.