Что важно, эти
установки зачастую выступают силой более значительной, чем законы биохимии и
физиологии.
Вот, в подтверждение этому, пример, парадоксальный, но тем более
доказательный. Известно, что Уинстон Черчилль дожил до неплохого возраста в
90 лет, обладая весьма неважной наследственностью (его отец умер 45-ти лет
от роду), злоупотребляя курением очень крепкого табака (кубинские сигары),
регулярно принимая армянский коньяк, мало двигаясь, работая по ночам и не
исключая гурманских увлечений (всем памятна его грузная фигура). Казалось
бы, абсолютно все против теории здорового образа жизни! Ан нет: против
усеченной теории здорового образа жизни, теории, усеченной ровно на
голову!.. Валерий Туев, на мой взгляд, великолепно проанализировал те
факторы, которые сумели нейтрализовать пагубные воздействия Уинстона на
собственное здоровье.
Это - постоянное и крайне прямое, сохранившееся на всю жизнь стремление
заниматься лишь теми делами, которые его интересовали: смолоду он был в
школе крепко сечен розгами, и не раз - за нежелание учить те предметы, что
были чужды ему. Учителя считали его тупицей. Но зато книги, которые увлекали
его, он мог читать и штудировать часами.
Это - огромное честолюбие и ранняя, неколебимая убежденность в своей
выдающейся роли в истории.
Это - сохранившаяся на всю жизнь, на многие десятилетия привычка спать
днем в комфортабельной постели не менее часа, тем самым полностью
возрождаясь и восстанавливаясь заново для свершения интеллектуальных усилий,
а головой работал помногу всегда.
Это - счастливый брак по любви, это везение в личной жизни,
растянувшееся на 52 года, это четверо удавшихся детей, с которыми и с
почитаемой женой Клементиной он проводил уик-энды за городом, с увлечением
играя и от души балуясь с малолетками.
Это - активная возня по хозяйству в свободное время, то есть
переключение, на работу руками: он сам сложил коттедж, сам построил бассейн
с подогревом, занимался выращиванием свиней, разведением рыб, конной ездой.
Это - живой интерес к искусству кино и занятиям живописью, к
литературной и исторической работе. Немногие у нас знают, что за "Историю
второй мировой войны" в шести томах он был в 1953 году удостоен Нобелевской
премии.
Это - полное отсутствие рефлексии, мучительного самокопания в своих
несчастьях и счастливое незнакомство с депрессивным состоянием.
Таковы те существенные воздействия со стороны его психики, активно
направленной на труд и в то же время способной расслабляться и полноценно
восстанавливаться, которые сумели преодолеть немалую толику грубых нарушений
против биологического естества.
Хочется, чтобы пример с Черчиллем был воспринят читателями чем-то
наподобие эпиграфа к данному разделу - с тем, правда, уточнением, что без
мощных и счастливых воздействий психики и не обладая волей ныне уже
легендарного премьер-министра Англии, не следует, подобно ему, бесчеловечно
отравлять свои легкие, печень и кишечник: ничего доброго из этого не
получится!..
Вероятно, однако, и то, что вышеприведенный пример впечатлит не каждого
из читателей, что возникнут возражения по поводу особых-де условий жизни у
богатеньких и, таким образом, тезис об уникальных возможностях коры
головного мозга будет подвергнут сомнению. (Кстати говоря, скептицизм
подобного рода, как я успел уже заметить, исходит, прежде всего, от той
категории слушателей, читателей, зрителей, которые с захватывающим вниманием
смотрели по два раза на день телесериал "Богатые тоже плачут". А ведь он
непреложно свидетельствовал как раз о том, что богатые - тоже люди, и что
единые устои эмоциональной жизни определяют также и их поступки и
поведение).
Скептикам подобного рода предлагаю, для вящей убедительности, осмыслить
факты, совершенно одинаковые для каждого из сословий, сколько бы их ни было,
проистекающие из состояния измененного сознания. В данном состоянии, прямо
связанном с особым режимом деятельности мозга, человек оказывается способен
повлиять на протекание не только биологических процессов, но и повлиять на
проявление фундаментальных законов физики. Кто, к примеру, не обжигал палец
случайным прикосновением к чайнику, только что снятому с огня? Кто не
резался об острый стеклянный осколок? Кто, ударившись впотьмах о косяк, не
набивал себе синяка? Но! Практика огнехождения существует, и после
некоторого обучения люди, пройдя по семиметровой дорожке из раскаленных
углей, сходят с нее без единого волдыря на своих розовеньких ступнях. Но!
Практика лежания (и ворочания) на битых стеклянных бутылках существует, и
подготовленные люди встают с них без единого пореза на спине.