(А.Толстой)
Розанов писал:
«Между эсерами есть недурненькие „первые любовники“; и тогда они очень хорошо устраиваются (2 случая на глазах)».
Или:
«У социал демократа одна тоска: кому бы угвоздиться на содержание. Старая барыня, широко популярный писатель, „нуждающийся в поддержке молодёжи“, певец – все годится».


469

Примечание к №403
теософия сконструировала коммунизм
Коммунизм понятен, элементарен. Он интересен только в одном – в своих истоках. Кто, когда, где, назовите фамилии и адреса. Кто придумал социализм коммунизм, для чего, как конкретно его ввинчивали в реальность? Маркс не интересен. Но брат его жены оч чень интересен. (480) Фердинанд Отто Вильгельм Хеннинг фон Вестфален был министром внутренних дел Пруссии. Пруссии – «полицейского государства».


470

Примечание к №403
Однако надо понимать психологию истероидного типа.
«Видения» Соловьёва не были просто шарлатанским издевательством над окружающими. Эти «видения» действительно наличествовали, но лишь в той форме, в какой это возможно для истерика. Блестящую характеристику этого типа личности дал П.Б.Ганнушкин. И я не откажу себе в злорадном удовольствии сделать обширную и исчерпывающую выписку из его труда по психопатологии.
Ганнушкин пишет:
«Главными особенностями психики истеричных являются: 1). стремление во что бы то ни стало обратить на себя внимание окружающих и 2). отсутствие объективной правды как по отношению к другим, так и к самому себе … Во внешнем облике (истериков) особенно обращают на себя внимание ходульность, театральность и лживость. Им необходимо, чтобы о них говорили, и для дости жения этого они не брезгуют никакими средствами. В благоприятной обстановке, если ему представится соответствующая роль, истерик и на самом деле может „отличиться“: он может произносить блестящие, зажигающие речи, совершать красивые и не требующие длительного напряжения подвиги, часто увлекая за собой толпу; он способен и к актам подлинного самопожертвования, ес ли только убеждён, что им любуются и восторгаются. Горе истерической личности в том, что у неё обыкновенно не хватает глубины и содержания для того, чтобы на более или менее продолжительное время привлечь к себе достаточное число поклонников. Их эмоциональная жизнь капризно неустойчива, чувства поверхностны, привязанности непрочны и интересы неглубоки; воля их не способна к длительному напряжению во имя целей, не обещающих им немедленных лавр и восхищения со стороны окружающих … Каждый поступок, каждый жест, каждое движение рассчитаны на зрителя, на эффект: дома в своей семье они держат себя иначе, чем при посторонних; всякий раз как меняется окружающая обстановка, меняется их нравственный и умственный облик. Они непременно хотят быть оригинальными, и так как это редко удаётся им в области положительной, творческой деятельности, то они хватаются за любое средство, подвё ртывающееся под руку, будь то даже возможность привлечь к себе внимание необычными явлениями какой нибудь болезни. Отсюда – сцены припадков и обмороков, загадочные колебания температуры, продолжительные отказы от пищи с тайной едой по ночам, причинение себе всевозможных повреждений, кото рые затем выдаются за сами собой появившиеся и т.д. … Духовная незрелость истерической личности, не давая ей возможности добиться осуществления своих притязаний путём воспитания и развёртывания действительно имеющихся у неё способностей, толкает её на путь неразборчивого использования всех средств воздействия на окружающих людей, лишь бы какой угодно ценой добиться привилегированного положения. Некоторые авторы особенно подчёркивают инфантильное строение эмоциональной жизни истериков, считая его причиной не только крайней поверхностности их эмоций, но и часто недостаточной их выносливости по отношению к травмирующим переживаниям. Надо только от метить, что и в области реакции на психические травмы нарочитое и выдуманное часто заслоняет у истериков непосредственные следствия душевного потрясения…»
Мне кажется, что даже самый ярый поклонник Соловьёва не может не признаться, что многие факты биографии философа прекрасно иллюстрируют эту характеристику. Слишком многие.
И вот «видения» Соловьёва. Они были, но это видения не экзальтированного мистика, а больного человека, причём не шизофреника, не маньяка и даже не алкоголика, а истерического психопата. Соловьёв выдумал, конечно, все свои контакты с потусторонним миром. Да и смешно было бы предполагать внутренний опыт Франциска Ассизского, Мартина Лютера или Серафима Саровского у сотрудника «Русской мысли». Но он сам почти верил в свои галлюцинации. Это был обман, но сама форма и интенсивность обмана была следствием объективного заболевания, психической аномалии. Истерик, падая в обморок, отлично понимает, что это обморок не настоящий. Но тем не менее обморок есть, и вызван он объективными причинами. Это ОДНОВРЕМЕННО и искренне патологическое состояние и обман, мистификация, ломание.
Внутренне вызванное другими (более страшными) причинами, но внешне очень схожее поведение было у Гоголя.