Скачать 42.28 Кбайт
Сон д'Аламбера
Существа чувствительные или безумные находятся на сцене, он же смотрит из партера; он-то и есть мудрец.
М-ль де Леспинас. Избави меня бог от общества этого мудреца!
Борде. Из-за того, что вы не поработали над тем, чтобы походить на него, вы попеременно будете испытывать то сильные огорчения, то бурные радости, вы проведете свою жизнь в смехе и в слезах и навсегда останетесь ребенком.
М-ль де Леспинас. Я на это согласна.
Борде. И вы надеетесь быть от этого более счастливой?
М-ль де Леспинас. Я ничего не знаю.
Борде. Мадемуазель, это столь ценимое качество, которое не приведет ни к чему великому, в своих сильных проявлениях почти всегда сопровождается скорбью, а в слабых проявлениях — скукой; или зеваешь, или находишься в опьянении. Вы безмерно отдаетесь впечатлению восхитительной музыки, вы увлекаетесь прелестью патетической сцены; ваша грудь стеснена, удовольствие прошло, и остаются только спазмы, которые душат вас в продолжение всего вечера.
М-ль де Леспинас. А если я только при этом условии могу наслаждаться возвышенной музыкой и трогательным зрелищем?
Борде. Это заблуждение. Я тоже умею наслаждаться;
я умею приходить в восторг, но я никогда не страдаю, разве только от рези в животе. Мне свойственно чистое удовольствие, мой суд гораздо более суров, а моя похвала более лестна и более обдуманна. Разве для такой непостоянной души, как ваша, бывает плохая трагедия? Ведь вы не раз краснели за чтением, вспоминая те восторги, которые вы испытывали во время спектакля, и наоборот?
М-ль де Леспинас. Это со мной случалось.
Борде. Поэтому слова “это верно”, “это хорошо”, “это прекрасно” подобает говорить не таким чувствительным натурам, как вы, а спокойным и холодным, как я. Укрепим начало сплетения — это лучшее, что мы можем сделать. Понимаете ли вы, что здесь идет речь о жизни?
М-ль де Леспинас. О жизни! Доктор, это вещь серьезная.
Борде. Да, о жизни. Нет ни одного человека, у которого бы порой не появлялось к ней отвращения. Достаточно одного какого-нибудь обстоятельства, чтобы это чувство стало непроизвольным и привычным; в таких случаях отростки упорно наносят началу пучка гибельные потрясения, несмотря на развлечения, разнообразные увеселения, несмотря на советы друзей и собственные усилия; сколько бы ни сопротивлялся несчастный, зрелище вселенной для него омрачается; цепь мрачных мыслей преследует его, и он кончает тем, что освобождается от самого себя.
М-ль де Леспинас. Доктор, вы меня пугаете.
Д'Аламбер (поднявшись, в халате и в ночном колпаке).
А что вы скажете о сне, доктор? Это славная вещь.
Борде. Сон — это состояние, когда весь пучок расслабляется и становится неподвижным либо от усталости, либо по привычке; или же, как во время болезни, каждое волокно сплетения возбуждается, приходит в движение, доставляет общему началу целый рой ощущений, часто разрозненных, бессвязных, смутных. В других случаях они так связаны, так последовательны, так упорядочены, что человек, проснувшись, оказывается лишенным и разума, и красноречия, и воображения; иногда эти ощущения так сильны, так ярки, что человек, едва пробудившись, испытывает сомнение, не происходило ли это на самом деле...
М-ль де Леспинас. Итак, что же такое сон? Борде. Это состояние животного, когда нет никакого единства. Всякое согласие, всякое подчинение прекращается. Владыка отдан на волю своих вассалов и всецело зависит от безудержной энергии собственной активности. При возбуждении глазного нерва начало пучка видит; оно слышит, если возбужден слуховой нерв. Все, что происходит между началом пучка и отростками, сводится к действию и реакции; это следствие центрального свойства, закона непрерывности и привычки. Если действие начинается от отростка сладострастия, предназначенного природой к наслаждению любви и к продолжению рода, то следствием реакции в начале пучка будет возникший образ предмета любви. Если же, наоборот, этот образ первоначально возникнет у начала пучка, то напряжение отростка сладострастия и возбуждение и истечение семенной жидкости будут результатом реакции.
Д'Аламбер. Таким образом, сон бывает или восходящим, или нисходящим. Этой ночью у меня был последнего рода сон, но откуда он взялся, я не знаю.
Борде. Когда человек бодрствует, сплетение подчинено впечатлениям внешнего объекта. Все, что происходит во сне, обусловлено собственной чувствительностью человека. Во сне внимание ничем не отвлекается; отсюда его живость — это всегда является следствием сильного возбуждения или случайного приступа болезни. Начало пучка может быть попеременно активным или пассивным бесконечно разнообразными способами; этим объясняется беспорядочность сна. Понятия во сне иногда настолько связаны, настолько отчетливы, что их можно сравнить с понятиями животного, наблюдавшего явления природы. В таких случаях сон не что иное, как отображение этих явлений;
отсюда его правдоподобие, невозможность отличить его от состояния бодрствования; человек не имеет возможности определить, в каком из этих двух состояний он пребывает;
только на опыте он может убедиться в ошибке.
М-ль де Леспинас. Избави меня бог от общества этого мудреца!
Борде. Из-за того, что вы не поработали над тем, чтобы походить на него, вы попеременно будете испытывать то сильные огорчения, то бурные радости, вы проведете свою жизнь в смехе и в слезах и навсегда останетесь ребенком.
М-ль де Леспинас. Я на это согласна.
Борде. И вы надеетесь быть от этого более счастливой?
М-ль де Леспинас. Я ничего не знаю.
Борде. Мадемуазель, это столь ценимое качество, которое не приведет ни к чему великому, в своих сильных проявлениях почти всегда сопровождается скорбью, а в слабых проявлениях — скукой; или зеваешь, или находишься в опьянении. Вы безмерно отдаетесь впечатлению восхитительной музыки, вы увлекаетесь прелестью патетической сцены; ваша грудь стеснена, удовольствие прошло, и остаются только спазмы, которые душат вас в продолжение всего вечера.
М-ль де Леспинас. А если я только при этом условии могу наслаждаться возвышенной музыкой и трогательным зрелищем?
Борде. Это заблуждение. Я тоже умею наслаждаться;
я умею приходить в восторг, но я никогда не страдаю, разве только от рези в животе. Мне свойственно чистое удовольствие, мой суд гораздо более суров, а моя похвала более лестна и более обдуманна. Разве для такой непостоянной души, как ваша, бывает плохая трагедия? Ведь вы не раз краснели за чтением, вспоминая те восторги, которые вы испытывали во время спектакля, и наоборот?
М-ль де Леспинас. Это со мной случалось.
Борде. Поэтому слова “это верно”, “это хорошо”, “это прекрасно” подобает говорить не таким чувствительным натурам, как вы, а спокойным и холодным, как я. Укрепим начало сплетения — это лучшее, что мы можем сделать. Понимаете ли вы, что здесь идет речь о жизни?
М-ль де Леспинас. О жизни! Доктор, это вещь серьезная.
Борде. Да, о жизни. Нет ни одного человека, у которого бы порой не появлялось к ней отвращения. Достаточно одного какого-нибудь обстоятельства, чтобы это чувство стало непроизвольным и привычным; в таких случаях отростки упорно наносят началу пучка гибельные потрясения, несмотря на развлечения, разнообразные увеселения, несмотря на советы друзей и собственные усилия; сколько бы ни сопротивлялся несчастный, зрелище вселенной для него омрачается; цепь мрачных мыслей преследует его, и он кончает тем, что освобождается от самого себя.
М-ль де Леспинас. Доктор, вы меня пугаете.
Д'Аламбер (поднявшись, в халате и в ночном колпаке).
А что вы скажете о сне, доктор? Это славная вещь.
Борде. Сон — это состояние, когда весь пучок расслабляется и становится неподвижным либо от усталости, либо по привычке; или же, как во время болезни, каждое волокно сплетения возбуждается, приходит в движение, доставляет общему началу целый рой ощущений, часто разрозненных, бессвязных, смутных. В других случаях они так связаны, так последовательны, так упорядочены, что человек, проснувшись, оказывается лишенным и разума, и красноречия, и воображения; иногда эти ощущения так сильны, так ярки, что человек, едва пробудившись, испытывает сомнение, не происходило ли это на самом деле...
М-ль де Леспинас. Итак, что же такое сон? Борде. Это состояние животного, когда нет никакого единства. Всякое согласие, всякое подчинение прекращается. Владыка отдан на волю своих вассалов и всецело зависит от безудержной энергии собственной активности. При возбуждении глазного нерва начало пучка видит; оно слышит, если возбужден слуховой нерв. Все, что происходит между началом пучка и отростками, сводится к действию и реакции; это следствие центрального свойства, закона непрерывности и привычки. Если действие начинается от отростка сладострастия, предназначенного природой к наслаждению любви и к продолжению рода, то следствием реакции в начале пучка будет возникший образ предмета любви. Если же, наоборот, этот образ первоначально возникнет у начала пучка, то напряжение отростка сладострастия и возбуждение и истечение семенной жидкости будут результатом реакции.
Д'Аламбер. Таким образом, сон бывает или восходящим, или нисходящим. Этой ночью у меня был последнего рода сон, но откуда он взялся, я не знаю.
Борде. Когда человек бодрствует, сплетение подчинено впечатлениям внешнего объекта. Все, что происходит во сне, обусловлено собственной чувствительностью человека. Во сне внимание ничем не отвлекается; отсюда его живость — это всегда является следствием сильного возбуждения или случайного приступа болезни. Начало пучка может быть попеременно активным или пассивным бесконечно разнообразными способами; этим объясняется беспорядочность сна. Понятия во сне иногда настолько связаны, настолько отчетливы, что их можно сравнить с понятиями животного, наблюдавшего явления природы. В таких случаях сон не что иное, как отображение этих явлений;
отсюда его правдоподобие, невозможность отличить его от состояния бодрствования; человек не имеет возможности определить, в каком из этих двух состояний он пребывает;
только на опыте он может убедиться в ошибке.
|
|