Во сне, всякий раз переживая тот же страх, я постоянно говорила себе,
что нечего бояться, ведь я уже взрослая.
Я была на грани того, чтобы последовать за сестрой к заманчивому
берегу, но всегда слышала голос Хуана Каридада, побуждавший меня остаться в
воде.
-- Она зовет тебя с земли мертвых, -- говорил он. -- Разве ты не
помнишь, что она умерла? Бесчисленное количество раз я спрашивала, но Хуан
Каридад решительно отказывался обсуждать то, как ему удавалось появляться в
моих снах, или откуда он знал, что моя сестра погибла в авиакатастрофе. Я
никогда не говорила с ним о моей семье. Он ничего не знал обо мне, кроме
того, что я приехала из Лос-Анжелеса изучать целительские практики.
Хуан Каридад не злился, когда я вслух предполагала, что, возможно, он
близок с кем-то, кто хорошо знает меня.
Он уверил меня, что мои слова не имеют смысла так же, как и то, в чем я
его обвиняю. Все равно он не станет обсуждать то, о чем поклялся молчать.
Сказав об этом, ом всегда заставлял меня ехать домой.
-- Почему он дал тебе камень? -- спросил старый Камосиве.
-- Видишь эти темные пятна и сквозные прожилки на его поверхности? --
спросила я, поднося камень к его единственному глазу. -- Хуан Каридад сказал
мне, что они обозначают деревья и реки леса. Он сказал, что я много времени
проведу в джунглях и должна хранить этот камень в качестве талисмана,
оберегающего меня от вреда.
Мужчины долго молчали. Арасуве протянул мне алмаз и жемчужину: --
Расскажи нам об этом.
Я рассказала им об алмазе, который дал мне в миссии мистер Барт.
-- А это? -- спросил старый Камосиве, взяв маленькую жемчужину из моей
ладони. -- Я никогда еще не видел такого круглого камня.
-- Он у меня уже очень давно, -- сказала я.
-- Дольше, чем камень Хуана Каридада? -- спросила Ритими.
-- Значительно дольше. Жемчужину дал мне один старик, когда я приехала
на остров Маргариты, где мы с друзьями собирались провести каникулы. Как
только мы высадились из катера, старый рыбак подошел прямо ко мне. Положив
жемчужину мне на ладонь, он сказал: "Она была твоей со дня твоего рождения.
Ты потеряла ее, но я нашел ее для тебя на дне моря".
-- А что случилось потом? -- нетерпеливо спросил Арасуве.
-- Больше ничего. Прежде чем я пришла в себя, старик ушел.
Камосиве положил жемчужину себе на ладонь и начал катать ее. Она
необыкновенно красиво смотрелась на его темной, морщинистой руке, как будто
они изначально принадлежали друг другу.
-- Я хочу, чтобы ты оставил ее себе.
Улыбаясь, Камосиве посмотрел на меня: -- Мне она очень нравится.
Он посмотрел на солнце через жемчужину: -- Как красиво! Внутри камня --
облака. А что, старик, который подарил ее тебе, был похож на меня? --
спросил он, когда все четверо мужчин выходили из хижины.
-- Он был стар, как ты, -- сказала я, когда он повернулся в направлении
своей хижины.
Но старик уже не слышал меня. Подняв жемчужину высоко над головой, он
важно расхаживал по шабоно.
Больше никто не упоминал о том, как я принимала эпену. Иногда по
вечерам, когда мужчины собирались возле своих хижин и вдыхали
галлюциногенную пудру, кое-кто из молодежи выкрикивал, шутя: -- Белая
Девушка, мы хотим видеть, как ты танцуешь. Мы хотим слышать, как ты поешь
песню хекуры Ирамамове.
Но я больше никогда не пробовала пудру.

Глава 15

Я никак не могла понять, где живет Пуривариве, брат Анхелики, и зовет
ли его кто-нибудь, когда он бывает нужен, или он интуитивно чувствует это.
Никто никогда не знал, останется он в шабоно на несколько дней или на
несколько недель. Но в его присутствии было что-то успокаивающее. Он всегда
пел по ночам, призывая хекур, умоляя духов охранять людей, и особенно детей,
которые наиболее уязвимы, от проклятий черных шапори.
Однажды утром старый шапори вошел в хижину Этевы.
Усевшись в один из пустых гамаков, он попросил показать ему
драгоценности, которые я прячу в рюкзаке.
Я хотела было возразить, что ничего не прячу, но, промолчав, сняла
рюкзак с балки. Я знала, что он собирается попросить у меня один из камней и
пламенно желала, чтобы им оказался не тот камень, который дал мне Хуан
Каридад. Каким-то образом я была уверена, что именно этот камень привел меня
в джунгли. Я боялась, что если Пуривариве отнимет его у меня, Милагрос
придет и заберет меня обратно в миссию. Или еще хуже: что-то ужасное может
случиться со мной. Я безоговорочно верила в оберегающую силу этого камня.
Старик тщательно изучил оба камня. Он посмотрел на свет через алмаз.
-- Я хочу этот камень, -- улыбаясь, сказал он. -- В нем -- цвета неба.