Особенности интерфейсного подхода - Титов К.В.

К. В. Титов
ОСОБЕННОСТИ ИНТЕРФЕЙСНОГО ПОДХОДА В ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

1. Понятие интерфейсного подхода

В современной психологии, в том числе и отраслях, напрямую связанных с вопросами информационно-психологической безопасности личности, в настоящее время существует весьма значительное количество систем описаний, подходов, моделей и основанных на них техник, методов и приемов. При этом каждый из этих различных, достаточно специализированных подходов предназначен для описания одного и того же феномена - человеческой психики, неотъемлемо обладающей качеством целостности.
Очевидно также, что существующие в психологии подходы обладают одновременно и качествами избыточности, и качествами неполноты, а именно каждая модель содержит в себе компоненты, не оказывающие влияния на возникновение любого данного варианта психического поведения, и одновременно не содержит в себе существенных для формирования этого же поведения факторов.
Так, например, для описания и прогнозирования психических реакций субъекта на данный неожиданный раздражитель совершенно избыточно привлекать описания нейрофизиологических механизмов, несомненно, имеющих место в тканях мозга, и тем более цитофизиологических механизмов, но точно так же необходимо использовать многие десятки иных параметров, в том числе анализ предшествовавшего эмоционального опыта субъекта, набора его типичных реакции и успешно импринтированных его психикой культурных стереотипов.
Однако данные параметры уже могут быть воссозданы лишь при помощи использования различных психологических подходов и моделей, также обладающих и качествами избыточности, и качествами неполноты, не допускающими адекватного наложения их понятий друг на друга.
Как результат применение такого смешанного подхода, несмотря на его кажущуюся системность, не дает достаточно удовлетворительного для практических целей результата, а именно исчерпывающего прогнозирования и описания протекания процесса самой психической реакции и выраженных в поведении дальнейших значимых событий. Вместо этого смешанный подход уводит нас к описанию абстрактного функционирования системы человеческой психики и ее подсистем. Оно объясняет и истолковывает работу психики вообще, что полезно для ретроспективной теории, но не в частности, которая была бы полезна для направленной в будущее практики.
Соответственно смешанный подход в принципе создает некую словесную модель, существующую в отрыве от реальной психики, создавая не живое практическое знание, но знание абстрактное, пригодное преимущественно в теоретических целях.
Хорошим примером этого утверждения служит работа психотерапевта, который, несмотря на свою приверженность той или иной модели, дающей ему возможность укладывать в некую систему понятий опыт своего взаимодействия с пациентом, все же вынужден идти путем проб и ошибок, добиваясь необходимого результата. В этом случае модель, подход и собственно знания служат для него лишь шкалой описания реальности, тогда как именно уникальным средством воздействия на клиента выступает он сам и его опыт отражения значимых реакций клиента. Хотя потом, конечно, опыт будет силком уложен в прокрустово ложе некоей модели того, что предположительно происходило во внутреннем мире пациента. Но - лишь потом.
Как следствие вне зависимости от используемой психологом модели как кажущегося инструмента представители различных подходов и технологий в психологии в идеале добиваются сходных практических результатов, не вытекающих буквально из самих моделей и всегда способных быть объясненными с позиции другой, подчас полярной. Это есть разительный контраст, скажем, с работой электрика, который может добиться включения света только замыканием контактов (или медика, вырабатывающего иммунитет от оспы прививкой именно от оспы) и ничем иным.
Подобный парадокс возникает вследствие невозможности на данный момент описать именно целостную структуру человеческой психики во всех ее значимых проявлениях и аспектах. Более того, она, очевидно, сохранится и в будущем, так как, по всей вероятности, модель длительное время останется слишком сложна для использования вне компьютерного моделирования. Качества избыточности и неполноты для системных психологических подходов принципиально неустранимы.
Данная ситуация порождает значительное количество широко известных трудностей, расположенных и в области моделирования индивидуального поведения конкретного человека, и в области моделирования социальных взаимоотношений, не говоря о практических психотерапевтических задачах и задачах самоанализа. Все они связаны с невозможностью полного моделирования составляющих психики и их взаимодействия у конкретного индивидуума, его психического устройства в целом и социальной структуры составленного из конкретных индивидуумов сообщества.
В связи с этим в данной статье хотелось бы коснуться некоторых философских и практических особенностей так называемого интерфейсного подхода, пригодного для решения вышеупомянутых практических задач, однако принципиально лишенного упомянутых же недостатков, так как он позволяет исследовать взаимодействие между двумя системами, например объективная реальность - психика, сознание - подсознание, человек - человек, человек - группа, группа - группа, не углубляясь в исследование неизвестной системы.
Этот подход, с нашей точки зрения, представляет собой дополнительный интерес в той связи, что его применение не требует избыточных знаний, достаточно оперативно и эффективно и, соответственно, может иметь значительные перспективы в области противостояния неизвестного характера угрозам информационно-психической безопасности личности.
Суть интерфейсного (inter-face, промежуточная поверхность) подхода заключается в том, что в качестве предмета анализа, объекта воздействия и прототипа модели выступает поверхность взаимодействия между двумя системами, причем сами системы необязательно должны быть симметричны относительно данной поверхности.
Принципиально элементы интерфейсного подхода используются на начальной фазе построения любой психологической модели, в особенности в бихевиористской практике, однако, как уже было сказано, дальнейшее построение модели приводит к ее избыточному усложнению - чего принципиально можно избежать.
Попробуем продемонстрировать отличия рафинированного интерфейсного подхода на примере коммуникативной ситуации в ее идеальном, реальном и сугубо интерфейсном варианте.
Имеются два человека - две системы, содержание которых заранее известно другой стороне только в самых общих чертах. Два человека (1 и 2) разговаривают и наблюдают друг друга. В этом случае прозвучавшие (сказанные - воспринятые) слова, движения (совершенные - увиденные) представляют собой поверхность взаимодействия собеседников -интерфейс. Беседа, разумеется, имеет цель -каждый, используя поверхность взаимодействия, старается привести систему напротив в нужное себе состояние.
Идеальная коммуникативная ситуация, создать которую в том числе призваны современные психологические подходы, состояла бы в том, что послания субъекта 1 неким волшебным образом формулировались бы исходя из его корректных (!) предположений об ожиданиях субъекта 2, адекватно расшифровывались бы субъектом 2 и преобразовывались бы в ответы, адекватные системе ожидания субъекта 1, доступные для его адекватной расшифровки.
Другими словами, вызванный персональным интересом «нужно узнать время» вопрос «который час?», заданный с учетом ожидания «при вопросе этот интеллигентный человек ощутит потребность ответа», расшифровывается субъектом 2 как «выраженная потребность в получении информации о времени», сопровождается «я чувствую потребность ответить, так как иначе мне будет неловко», что выражается в ответе «московское время двенадцать часов».
Обратим внимание на то, что в данном случае взаимодействие двух систем полностью симметрично относительно поверхности их соприкосновения - и в то же время не имеет ничего общего с практической реальностью в части предположения мотивации собеседника.
На практике реальная коммуникация выглядит несколько по-другому, хотя обмен репликами имеет шанс остаться тем же самым. Отличие в ожиданиях: ожидание «этот интеллигентный человек ощутит потребность ответить» (нужно знать время) за интерфейсом вызывает мысль «отвечу неправильно» (чтобы развлечься), «пошлю к черту» (потому что раздражен), «двенадцать часов» (чтоб отстал) или будет иметь место любое иное несоответствие.
Попытка дальнейшего приведения ожиданий субъекта 1 в соответствие с мотиваци­ей субъекта 2 в реальной коммуникативной ситуации (при достаточной мотивации обоих), собственно говоря, является процессом увлекательной ознакомительной беседы - и, что необходимо отметить, в части соответствия ожиданий субъекта 1 неочевидной для него мотивации субъекта 2, обреченной на провал просто потому, что у субъекта 1 нет никакого указания на мотивационную систему субъекта 2, кроме обратных связей вопрос-ответ. Соответственно выравнивание систем при успешной коммуникации происходит только на уровне интерфейса. При этом цель беседы также достигается.
Однако в процессе реальной коммуникации происходит совершенно неперспективное для ее дальнейшей эффективности событие: субъект 1 выстраивает собственную модель мотивации субъекта 2, на основании которой он далее формирует свои ожидания. Причем данная модель/подтверждается событиями интерфейса и представляется ему адекватной.
Но легко видеть, что эта модель сполна обладает признаками и неполноты, и избыточности со всеми вытекающими. Как следствие попытка ее экстраполяции способна изрядно удивить впоследствии субъекта 1 - что и происходит в реальной жизни.
Обратим внимание, что реальная ситуация отличается от идеальной тем, что симметрии систем относительно интерфейса не достигается - достигается только временное совпадение событий интерфейса относительно системы ожидания каждого субъекта. Более того, созданная модель склонна подводить.
Попробуем себе вообразить некую идеальную ситуацию, когда субъект 1 ничего не знает и не может знать о субъекте 2. Все его знание ограничивается начальными условиями игры, фигурами интерфейса и реальными событиями, происходящими на интерфейсе. Как вариант можно представлять себе деловой контакт через Интернет.
В этом случае, как и в предыдущем, точно так же происходит обмен репликами относительно назначенных ценностей интерфейса. При этом в интерфейс могут вводиться новые переменные, каждой из которых присваивается некое значение как субъектом 1, так и субъектом 2, и совершенно не обязательно значения переменных окажутся одинаковыми.
Однако в случае дистанционного контакта возможность собеседников выстроить модель поведения другого весьма затруднена, хотя бы уже тем, что их мимика - тайна друг для друга, соответственно коммуникация заключается исключительно в манипуляции фигурами интерфейса и тщательном отслеживании реакции собеседника, выраженной опять-таки в манипуляции фигурами интерфейса.
Подобная коммуникация приводит также к удовлетворительному результату, а именно выстраиванию фигур интерфейса в желательную для собеседников комбинацию. При этом, как ни парадоксально, такой вариант занимает меньше времени и более корректен, нежели описанная ситуация реальной очной коммуникации.
Этот эффект своим возникновением обязан двум моментам: во-первых, подобная коммуникация заставляет собеседников руководствоваться только и исключительно обратными связями через интерфейс, а во-вторых, контакту не мешает модель одного собеседника, созданная на априорно малокорректных ожиданиях другого.
Необходимо отметить, что в этом варианте коммуникации особую самостоятельную роль приобретают сами фигуры интерфейса и их взаимодействие, предстающие в предыдущем примере только средством контакта двух психических систем.
Утрируя, проиллюстрируем это так: в классической коммуникации предположение одного собеседника «поплывем на плоту», дополненное предложением второго «возьмем с собой живого крокодила», вызовет, вероятно, реакцию «ты убить меня хочешь», в интерфейсной - «в клетке и ты кормишь», или «не повезем», или «зачем?».
Конструктивность второго варианта очевидна, кроме этого, он обнажает избыточность построения предполагаемой модели мотивации собеседника для предметной коммуникации (а стало быть, для большинства практических целей).
При этом объективно значимая зона коммуникации сосредотачивается именно в интерфейсе, который не обладает сам по себе свойствами избыточности - он адекватен сам себе, и любая манипуляция фигурами интерфейса оказывает непосредственное влияние на процесс коммуникации.
Строго говоря, для третьего лица процесс коммуникации субъектов 1 и 2 и есть лишь интерфейс: его объекты, их взаимодействие и динамика событий на нем. Это влечет за собой два важных вывода: во-первых, контроль и манипуляция интерфейсом со стороны третьего лица означает управление коммуникационным процессом субъектов. Во-вторых, такому третьему лицу нет необходимости выстраивать мотивационные модели участвующих в коммуникации сторон, так как реальная составляющая предметной коммуникации, имеющая значение для третьего лица, находится именно в плоскости исчерпывающе наблюдаемого им интерфейса.
Высказанные соображения позволяют нам выделить интерфейс как главную зону коммуникативного взаимодействия, ценность которой для субъекта заключается в адекватности поведения интерфейса собственным ожиданиям, причем комбинация и взаимодействие явлений, формирующих собой интерфейс, представляют собой единственно значимый для практических целей набор переменных.
Примечательно, что при этом начальная гипотеза, от которой отталкивается третье лицо при взаимодействии с интерфейсом, не имеет решающего значения, так как все взаимодействие исчерпывающе и объективно описывается в терминах взаимоотношений событий интерфейса, ожиданий третьего лица и их взаимовлияния. Что еще более интересно, так это необязательность выбора самого интерфейса - важно лишь, чтобы он подвергался прямому или косвенному воздействию каждой из систем.
Соответственно интерфейсный подход в практической психологии может представлять собой интерес в качестве подхода, исчерпывающе описывающего процесс коммуникации как частный случай взаимодействия двух произвольных систем и позволяющего управлять этим взаимодействием.

2. Аналитическая ценность интер­фейсного подхода

Прежде всего интерфейсный подход интересен тем, что он легко объективизируется и поддается математическому моделированию.
Для его использования в аналитических целях необходимо пройти следующие этапы: выделение значимых для исследования событий интерфейса, их относительной величины, выявление их взаимовлияния, регистрация динамических взаимосвязей внутри интерфейса. Остановимся на этих этапах подробнее.
Выделение значимых событий - наиболее важный и наиболее сложный этап исследования, поскольку, с одной стороны, выбор данных событий определяет весь ход исследования, а с другой - граница между взаимодействующими системами является вещью умозрительной и может быть проведена произвольно на любой глубине.
Так, при анализе вербальной коммуникации с субъектом 2, субъект 1 может руководствоваться как непосредственно наблюдаемой ими обоими объективной поверхностью взаимодействия - словами, интонациями, жестами и позами, так и совершенно неочевидными для собеседника 2, собственными чувствами, вызываемыми внешними стимулами и вызывающими ответную реакцию, так как логическое пространство между объективными событиями (мимика - жесты - поза - слова) и эмоциональными реакциями заполнено взаимосвязями, постоянными для субъекта 1.
Как следствие при выборе событий, составляющих интерфейс, необходимо пользоваться следующими правилами: это события прямо или косвенно доступные влиянию каждой из систем, и это события однотипные, способные взаимодействовать между собой, и это все события, присутствующие на данном уровне.
Так, при анализе публичного взаимодействия двух политических групп возможно со­ставить горизонт событий из публичных выступлений, публикаций, теле- и радиотрансляций.
Относительную величину событий интерфейса легко просчитать, учтя их направленность, величину захваченной высказываниями аудитории и количество упоминаний в них значимых для аудитории реалий.
При этом взаимовлияние разнонаправленных событий интерфейса становится очевидным: они интерферируют по качественному признаку между собой только в случае со­впадения аудитории и упоминаемых реалий, а по количественному - постоянно.
Определение динамических взаимосвязей внутри интерфейса легко достижимо путем анализа его поведения за некоторый промежуток времени.
Перечисленные факторы позволяют определить состояние интерфейса относительно интереса той или иной стороны, что будет объективно отражать результат их взаимодействия.
Следует отметить, что поведение интерфейса, хотя и складывается из поведения системы 1 и системы 2, обладает очевидной самостоятельностью и вне зависимости от введения новых фигур и исчезновения старых объективно отражает процесс значимого взаимодействия - таким образом делая возможным экстраполирование своего поведения.
Не менее интересно использование интерфейса в целях анализа поведения психики человека, в том числе и при интроспективных исследованиях.
В данном случае в качестве горизонта интерфейса можно рассматривать значимое для цели исследования поведение человека либо сообщаемые им сведения, а при интроспективном эксперименте - произвольный набор субъективно оцениваемых фигур.
В этом случае для построения модели значимых реакций человека достаточно установить связь между поведением интерфейса и доступным внешнему наблюдению стимулирующим воздействием, например репликами терапевта.
Особый интерес интерфейсный подход представляет при проведении интроспективного эксперимента, когда набор субъективно оцениваемых фигур, к примеру эмоциональная оценка ряда личностей, меняется в зависимости от внешних стимулов (система 1) и мотивационной структуры человека (система 2), формируя самостоятельный мир, казалось бы, свободно обменивающийся с обеими системами и служащий идеальной, доступной для наблюдения моделью самого себя.
Таким образом, выделение и наблюдение интерфейса позволяют анализировать взаимное поведение систем, структура которых заведомо неизвестна наблюдателю.

3. Манипулятивная ценность ин­терфейсного подхода

Основная ценность интерфейсного подхода при выполнении задач манипуляции заключается в том, что манипулирующая сторона имеет возможность целиком и полностью сосредоточить свои внимание и действие исключительно в области значимых событий.
Так, при выполнении социально-психологической задачи перенаправления процесса взаимодействия двух систем (к примеру, политических партий, религиозных движений или рекламных кампаний) достаточно воздействовать на одну или несколько значимых фигур интерфейса их взаимодействия, чтобы вызвать к жизни ответные реакции, позволяющие далее сместить баланс сил в желательную сторону.
Дополнительная ценность интерфейсного подхода состоит в том, что в интерфейс в любой момент может быть добавлена новая фигура, которая при условии ее интерференции с существующими фигурами автоматически обретает значимость.
Особую ценность интерфейсный подход имеет в психотерапевтической практике.
Для решения психотерапевтической задачи интерфейс может быть составлен целиком из новых фигур, значение которых определяется соглашением терапевта и пациента, например набором предметов, жестов, слов..., собственно, чего угодно, одновременно наблюдаемого обеими сторонами.
К примеру, перед пациентом, намеренным решить задачу взаимоотношений в семье, выкладываются несколько разнородных предметов и предлагается соотнести их с теми или иными персонами. Выполнив это, пациент сам присваивает предметам значения, таким образом создавая интерфейс. Следующим логичным шагом будет предложение пациенту разложить их в порядке, соответствующем актуальной ситуации. Выявляются взаимосвязи интерфейса. Перестановка фигур выявляет набор реакций интерфейса. Манипуляция предметами, нетипичная для данного интерфейса, вызывает неожиданное осознание.
Таким образом, отслеживание обратных связей между воздействием терапевта и реакцией интерфейса, например изменения отношения пациента к определенному предмету в зависимости от действий терапевта, позволяют легко выявить паттерн поведения и затем использовать этот же предмет для про­ведения терапевтического воздействия значительной глубины.
Очевидно, подобный подход легко может быть осуществлен в любой психологической парадигме, что и происходит на практике с неизменным успехом.
Однако из вышесказанного легко видеть, что успех связан не с преимуществами той или иной умозрительной модели как воображаемого инструмента, а с инстинктивно легко выполнимым (благодаря обилию немедленных обратных связей) управлением наблюдаемым интерфейсом.
Показательным примером интерфейсного подхода может служить простейшее воздействие, широко применяемое в так называемой экстрасенсорной практике и которое может применять любой человек фактически без подготовки (хотя хотелось бы отметить, что вообще психоэнергетическое, в том числе экстрасенсорное воздействие, в огромной степени зависит от искусства индуктора создавать глубинные связи интерфейса и способно производить весьма масштабные эффекты).
Предположим, целью является снятие заложенности носа. Воздействующий ставит ладонь перед глазами - носом мишени, знающей о цели воздействия. Задается вопрос, ощущается ли тепло от ладони (разумеется, она теплая). При получении положительного ответа инструмент готов. Далее ладонь медленно удаляется или приближается (или движется кругообразно). Задается вопрос, уменьшилась или усилилась заложенность. При получении положительного ответа движения усиливаются, при отрицательном - меняются на противоположные. После снятия заложенности контакт резко прерывается. Временное облегчение достигнуто, а при использовании дополнительных якорей оно имеет шанс быть длительным.
Подобного рода техники на интерфейсах различной глубины позволяют управлять поведением и мышлением человека в широчайших пределах, от воздействий терапевтических до формирования личных убеждений.
Аналогичным образом решается задача аутосуггестивного, аутотерапевтического воздействия.
Таким образом, интерфейсный подход оказывается удобным для выполнения задач управления взаимодействием с системами заранее неизвестной манипулятору структуры.

4. Интерфейсные взаимодействия и некоторые социальные аномалии

Еще более любопытно использование интерфейсного подхода в среде стихийной психологии, научными моделями по незнанию не пользующейся.
Как известно, в последнее время общество захлестнула волна так называемого «шарлатанства», «зомбирования», «культизма» и т. д. Со страниц газет наперебой предлагают свои услуги разнородные маги, гадалки, колдуны, адепты, великие учителя, гуру, экстрасенсы, космоэнергеты, контактеры, целители, религиозные агитаторы и пр.
С одной стороны, это явление потенциально социально опасно сразу с нескольких точек зрения - и тем, что воздействие может оказаться непредсказуемым и нарушать свободу личности человека, и тем, что люди теряют денежные средства, и тем, что влияние очередного мессии может оказаться крайне опасным - примером может служить история с Аум Синрике.
С другой стороны, все проявления этого феномена, несомненно, имеют поразительное свойство: они невероятно живучи.
Никакая контрагитация, никакая просветительская работа и никакие призывы к разуму и образованности сограждан не оказали до сих пор никакого заметного воздействия на распространение этих, казалось бы, на первый взгляд странных услуг невидимого свойства.
С третьей стороны, они востребованы и имеют успех. Несмотря на то, что большинство «парадигм», на которых основана данная сфера, не выдерживают проверки даже знаниями пятого класса школы - они нелепы, инфантильны, антинаучны и конфликтуют с наблюдаемой реальностью. Несмотря на это, люди потребляют и такой продукт.
Это заставляет предполагать, что получаемые потребителем услуги реальны, и понятно, что они состоят отнюдь не в пустопорожних разговорах с «космическими учителями». Природа этих услуг неизбежно обслуживает некие потребности клиента и универсально удовлетворяет их, что и поддерживает спрос.
Легко понять то, что потребности клиента в данном случае достаточно очевидны - это решение банальных проблем взаимоотношения с собой, окружающими, собственным эмоциональным миром и ценностными шкалами.
Но нелегко понять логически то, каким образом примитивные системы верований и ритуалов оказываются способными эти потребности удовлетворить.
Трудность этого понимания связана прежде всего с неприменимостью в данном случае логического подхода, стремящегося рассматривать взаимодействие систем целостно и подразумевающего, что характер воздействия одной системы (мага Алибабы) посредством некоего набора инструментов (свечка, барабан и веник) и реальной силы воздействия (к примеру, животного магнетизма, если бы он существовал) достигает логичного относительно нее результата в системе 2 (возвращение возлюбленной клиенту). Логический подход неприменим, так как стремится видеть логически симметричное взаимодействие двух систем, полностью в данном случае отсутствующее.
В данном случае, как и в аналогичных, наблюдается стихийное - и результативное -применение интерфейсного подхода, тем более эффективное, что используется естественное физиологическое и психологическое подобие двух систем (мага Алибабы и клиента).
Суть метода проста, а эффективность высока.
Создается некий интерфейс (свечка, барабан и веник).
Значение фигур интерфейса объясняется клиенту (прямо или косвенно) - выстраиваются связи интерфейса в направлении «маг»
интерфейс - клиент.
Клиенту объясняется соотношение фигур интерфейса с значимыми для него явлениями - выстраивается связь клиент - интерфейс - «маг».
Далее «магу» остается совершать с предметами интерфейса действия, логичные для его понимания ситуации (возлюбленную - вернуть!), а клиенту - активно наблюдать эти действия.
Отметим, что после формирования интерфейса действия «мага» уже трудно квалифицировать как «ритуал» и «профанацию», так как у него в руках совершенно реальные, а не выдуманные ключи к психике клиента. Связи мнимые - воздействие объективное.
Все остальное происходит в психике клиента автоматически и обладает существенным признаком непроизвольности, так как наблюдаемые интерфейсные действия совершаются в реальности. Пересмотр отношений и новое восприятие фигур приводит к изменению поведения, позволяющему достичь нужного результата. При этом результат воспринимается психикой клиента как «волшебный», что вполне естественно, так как изменение отношения и поведения произошло помимо его логического осознания.
Это характернейший прием, используемый в религиозных, магических и эзотеричес­ких практиках, различающихся в основном лишь реквизитом.
Вышесказанное делает очевидным фактическую невозможность борьбы с теми явлениями подобного рода, которые стали представлять угрозу, методами научного просветительства, так как единственной реальной защитой от подобного рода воздействия является неверие. А неверие, будучи вариантом убеждения, является разновидностью веры.
Соответственно повышенная иммунность человека к одному варианту интерфейса означает всего лишь повышенную чувствительность к другому, и где не сработают веник, барабан и свечка, подействуют кремлевская таблетка, синхрофазотрон или мощи Фомы Неверующего. В принципе, воздействие подобного рода может быть осуществлено одинаково легко и при помощи столовых приборов, и при помощи цитат из Пушкина.
Именно косвенная связь интерфейса с убеждениями вызывает чрезвычайную устойчивость подобных явлений к логически непротиворечивым сторонним воздействиям.
Но именно интерфейсная природа таких явлений делает их невероятно чувствительными к манипуляции фигурами того же самого интерфейса, что может пробуждать в нас определенную надежду на постепенное формирование социальной теории манипуляции интерфейсом и выработку интерфейсных приемов оперативного противодействия угрозам информационно-психологической безопасности личности, в том числе в области реабилитации жертв таких угроз.

Заключение

Интерфейсный подход к решению социально-психологических и психологических задач содержит в себе ряд очевидных преимуществ, заключающихся в отсутствии избыточности и неполноты, а также доступности для математического анализа и эффективной сторонней манипуляции.
Его использование может представлять значительный интерес при решении широкого класса прикладных задач, в том числе задач узконаправленного воздействия на психику человека в целях его социальной реабилитации и адаптации.
Большинство социально-психологических явлений современности, от «магов - гадалок» до политических, общественных и религиозных тенденций, легко обнаруживают свою интерфейсную природу, соответственно использование интерфейсного подхода способ­но внести существенный вклад в их изучение и практическую эксплуатацию.
Мы постараемся продолжить рассмотрение вопросов интерфейсного подхода в разрезе манипуляции психикой человека и защиты ее от манипуляции в отдельной публикации.