д. См. брошюры "Эсален" (Esalen Institute, 1965-1969), "Туннель назад: Синанон" (Yablonsky, 1965), с. 154-187 в моей книге "Эвпсихическое управление" (Maslow, 1965), "Поедатели лимонов" {Sohl, 1967) и старые выпуски "Журнала прикладных наук о поведении" (Isherwood, 1964) и "Журнала гуманистической психологии" (Journal of Humanistic Psychology) и т.д.

Как интегрировать энтузиазм со скептическим реализмом? Мистицизм с практической смекалкой и хорошей проверкой реальностью? Идеалистичные и перфекционистские, а значит недостижимые, цели (необходимые чтобы задать общее направление) с благодушным принятием неизбежного несовершенства средств?



16. СИНАНОН И ЭВПСИХИЯ
Прежде всего, чтобы заранее предупредить какое-либо неверное толкование моих слов, должен признаться, что я жил весьма а замкнутой и уединенной жизнью. Я не знал вообще ничего о многом из того, что происходит здесь, и одна из причин моего приезда заключается в моем желании с новой для меня точки зрения посмотреть на жизнь людей, живших не так изолированно, как я. Хотелось посмотреть, что нового я могу узнать. Вам я могу быть полезен как наивный с вашей точки зрения человек, тот, кто новыми Глазами смотрит на привычные для вас вещи и, может быть, видит что-то, для вас привычное и потому незаметное. Возможно, я смогу вам помочь, рассказав о своей реакции на то, что я узнал, и о вопросах, которые у меня возникли.

По профессии я психолог – теоретик и исследователь. В прошлом я занимался клинической психотерапией, но в ситуации, которая очень сильно отличается от здешней, использовал иные методы и работал с другими типами людей – со студентами колледжей в частности и представителями привилегированных групп вообще. Всю жизнь я учился быть осторожным с людьми, быть мягким и деликатным по отношению к ним, обращаться с ними, как с хрупким фарфором. Из происходящего здесь меня в первую очередь заинтересовали свидетельства того, что такой подход, возможно, в целом неверен. Из того, что я читал о Синаноне, и того, что я увидел здесь, напрашивается вывод о том, что представления о человеке как о хрупком сосуде, о том, что нельзя говорить с людьми резко, поскольку это может их травмировать или им повредить. идея о том, что люди с легкостью разрыдаются, сломаются или покончат с собой, стоит лишь на них накричать, – все эти представления, возможно, устарели.

Основное положение, на котором основывается работа ваших групп, заключается в том, что люди крепки, а не хрупки. Они могут вынести многое. Лучше всего обращаться с ними прямо, а не ходить вокруг да около, или излишне деликатничать с ними, или пытаться обойти их с тыла. Необходимо сразу бить в суть. Я предложил называть это "терапией без соплей" ("no-crap therapy"). Она служит тому, чтобы снять механизмы защиты, отключить рационализацию, убрать камуфляж, прорваться за обтекаемость и вежливость, принятые в этом мире. Можно сказать, что мир наполовину ослеп, а то, что я видел здесь, есть восстановлением зрения. В ваших группах люди не желают терпеть обычный камуфляж. Они попросту срывают его и отказываются выслушивать всякую ерунду, какие-либо оправдания или уклончивые ответы.

Поинтересовавшись, я узнал, что такой подход работает прекрасно. Совершил ли кто-нибудь самоубийство или как-нибудь иначе сломался? Нет. Сошел ли кто-нибудь с ума от столь жесткого обращения? Нет. Я наблюдал за этим: разговор шел напрямую, и все было прекрасно. Это противоречит всему, чему нас учили, и это очень важно для меня как для психолога-теоретика, пытающегося понять суть человеческой природы. Встает реальный вопрос о природе людей. Насколько люди сильны? Насколько они выносливы? Очень важный вопрос заключается в том, сколько правды люди могут вынести. Насколько она для них полезна, а насколько вредна? Здесь мне на ум приходит строка из Т.С.Элиота: "Слишком много действительности для человечества губительно". Он хочет сказать, что люди не могут посмотреть в глаза реальности. С другой стороны, тот опыт, который вы получаете здесь, свидетельствует не только о том, что люди могут принять правду, но также и о том, что она может быть весьма полезна или терапевтична. Она убыстряет процесс. И это так даже тогда, когда правда причиняет боль.

От своего друга, очень интересующегося Синаноном, я услышал о наркомане, прошедшем через это и впервые в жизни испытавшем настоящую близость, истинную дружбу, подлинное уважение. Это был его первый опыт честности и прямоты, и впервые в жизни он почувствовал, что может быть самим собой и что люди его за это не убьют. Это было приятно: чем больше он был самим собой, тем больше его за это любили. И он сказал то, что произвело на меня сильнейшее впечатление. Он думал о своем друге, которого любил и которому, по его мнению, все это могло сильно помочь. Он сказал нечто, на первый взгляд совершенно безумное: "Очень жаль, что он не наркоман, потому что будь он наркоманом, он смог бы попасть в это прекрасное место". В своем роде это маленькая Утопия, место, отделенное от остального мира, в котором вы можете испытать подлинную прямоту, истинную дружбу и уважение, создаваемые честностью, и стать частью настоящей группы, работающей совместно как единое целое.