Такое познание Бытия другого более полно описано в главе 9.

Интеграция субъекта в бытийном познании (в противовес диссоциации). Творчество, как правило, имеет тенденцию захватывать человека целиком. И во время творчества он наиболее интегрирован, целен, однонаправлен, полностью организован и подчинен захватившему его предмету. Таким образом, креативность системна, то есть представляет собой целостное (гештальтное) качество всей личности; это не добавка к организму как слой румян или как вирусная инфекция. Она противостоит диссоциации. Полнота присутствия "здесь-и-теперь" несет в себе меньше раздробленности и больше цельности.

Разрешение погрузиться в первичные процессы. Частью процесса интеграции личности служит возвращение к бессознательному и предсознательному, в особенности относящемуся к первичным процессам (поэтическому, метафорическому, мистическому, первобытному, архаичному, детскому).

Наш сознательный интеллект чересчур аналитичен, рационален, вычислителен, атомистичен, концептуален, и потому он упускает большие куски реальности, в особенности реальности внутри нас.

Эстетическое восприятие, а не абстрагирование. Абстрагирование более активно и склонно к вмешательству, отбору и отказу (менее даосское), чем эстетическая установка (по Нортропу) на смакование, наслаждение, благосклонное оценивание, заботу, невмешивающееся и не контролирующее поведение.

Конечным продуктом абстрагирования служит математическое уравнение, химическая формула, карта, диаграмма, эскиз, карикатура, понятие, модель, теоретическая система – все это отходит все дальше и дальше от исходной действительности ("карта не есть территория"). Конечным продуктом эстетического, неабстрагирующего восприятия выступает целостный образ, где все в равной мере ценится и размыто деление на более и менее важное. Богатству образа отдается предпочтение перед упрощением и схематизацией.

Для многих запутавшихся ученых и философов уравнение, понятие, чертеж стали реальнее самой действительности. К счастью, теперь, когда мы способны понять взаимодействие и взаимообогащение конкретного и абстрактного, больше нет нужды обесценивать то или другое. Нам, интеллектуалам Запада, столь сильно переоценивавшим роль абстракции в картине реальности, вплоть до их отождествления, следовало бы восстановить равновесие, подчеркнув значение конкретного, эстетического, феноменологического, неабстрагирующего, охватывающего все стороны и детали восприятия, направленного на все богатство действительности, включая ее бесполезные части.

Максимально полная спонтанность. Если мы полностью сосредоточены на объекте, очарованы им самим, не имея в виду каких-либо иных целей, то легче быть полностью спонтанным, полноценно функционирующим, позволять нашим способностям легко изливаться без напряжения, без волевого усилия или контроля, инстинктивно, автоматически, бездумно. При этом действие получается наиболее полноценным, наименее подверженным помехам, наиболее организованным.

Основной детерминантой организации способностей и их адаптации к объекту выступает, по всей вероятности, внутренняя природа самого объекта. При этом наши способности адаптируются к ситуации максимально успешно, быстро и легко, они гибко изменяются при изменении ситуации. Так, художник непрерывно приспосабливается к требованиям меняющейся картины, борец – к своему сопернику, танцоры, выступающие в паре, – друг к другу, подобно тому, как вода заполняет встречающиеся на пути трещины.

Максимально полная экспрессивность (выражение уникальности). Полная спонтанность – это гарантия искреннего проявления свободно функционирующим организмом своей природы и стиля, своей уникальности. Оба эти понятия – спонтанность и выразительность – подразумевают честность, естественность, правдивость, отсутствие хитрости и притворства. Это связано с тем, что указанные понятия связаны с неинструментальным поведением, отсутствием целенаправленных "стараний", специальных усилий или напряжения, отсутствием помех потоку импульсов и свободной экспрессии, "лучащейся" из глубин личности.

Единственными детерминантами здесь оказываются внутренняя природа объекта, внутренняя природа личности и внутренняя необходимость их динамичного приспособления друг к другу – приспособления, ведущего к слиянию, к единству, как, например, в хорошей баскетбольной команде или струнном квартете. Ничто внешнее не имеет значения. Ситуация не служит средством для какой-то внешней цели; она сама есть целью.

Слияние личности с миром. Завершу свои размышления указанием на слияние личности с ее миром. О таком слиянии неоднократно сообщали как о наблюдаемом факте, присущем творчеству. У нас есть теперь основания рассматривать его как необходимое условие творчества. Я полагаю, что паутина взаимосвязей, которые я пытался распутать и рассмотреть, может помочь нам понять это слияние скорее как естественное событие, чем как нечто мистическое или эзотерическое. Я думаю, что его даже можно исследовать, если мы будем понимать его как некий изоморфизм, как все более полное взаимное приспособление или взаимодополнение, как сплав.