Иначе говоря, то движение, которое остается движением в высшем пространстве, для низшего существа представляется явлением жизни, а то, которое исчезает в высшем пространстве, превращаясь в свойство неподвижного тела, представляется ему механическим движением.

Явления "жизни" и явления "движения" так же несоизмеримы для нас, как для двумерного существа несоизмеримы в его мире два рода движений, из которых реален только один, а другой иллюзорен.

Об этом говорит Хинтон ("The Fourth Dimension", р. 77.):


В жизни есть нечто, не включенное в наше понятие механического движения. Может быть, это "нечто" есть движение по четвертому измерению.
Если мы посмотрим на это с самой широкой точки зрения, мы непременно увидим нечто поражающее в том факте, что, когда является жизнь, она дает начало ряду феноменов, совершенно отдельных от феноменов неорганического мира.

Исходя из этого, можно предположить, что те явления, которые мы называем явлениями жизни, есть движение в высшем пространстве. Те явления, которые мы называем механическим движением, есть явления жизни в пространстве, низшем сравнительно с нашим, а в высшем – просто свойства неподвижных тел.

То есть если взять три рода существования – двумерное, наше и высшее, то окажется, что "движение", которое наблюдается в двумерном пространстве, есть для нас свойство неподвижных тел; "жизнь", которая наблюдается в двумерном пространстве, – есть движение, как мы наблюдаем его в нашем пространстве. И дальше – движения в трехмерном пространстве, то есть все наши механические движения и проявления физико-химических сил – свет, звук, тепло и пр. есть только ощущения нами каких-то непостижимых для нас свойств четырехмерных тел; а наши "явления жизни" есть движения тел высшего пространства, которые нам представляются рождением, ростом и жизнью живых существ. Если же предположить пространство не четырех, а пяти измерений, то в нем и "явления жизни", вероятно, окажутся свойствами неподвижных тел – родов, видов, семейств, народов, племен и т.п., и движением будут казаться, может быть, только "явления мысли".

* * *
Мы знаем, что явления движения связаны с расходованием времени. И мы видим, как при постепенном переходе от низшего пространства к высшему уничтожаются движения, превращаясь в свойства неподвижных тел, то есть уничтожается расходование времени, – уничтожается надобность во времени. Двумерному существу нужно время для объяснения самых простых явлений – угла, подъема, ямы. Нам для объяснения таких явлений оно уже не нужно, но оно нужно для объяснения явлений движения и физических феноменов. В еще более высоком пространстве наши явления движения и физические феномены, вероятно, будут рассматриваться без всякого времени, как свойства неподвижных тел – и как явления движения будут рассматриваться биологические явления – рождения, роста, воспроизведения и смерти.

Таким образом, мы видим, как при расширении сознания отодвигается идея времени.

Видим ее полную условность.

Видим, что временем обозначаются характеристики высшего пространства сравнительно с данным, – то есть характеристики представления высшего сознания сравнительно с данным.

Для одномерного существа все признаки двумерного, трехмерного, четырехмерного пространства и дальше лежат во времени, это все время. Для двумерного существа время включает в себя признаки трехмерного, четырехмерного и пр. пространств. Для человека, для трехмерного существа, время включает в себя признаки четырехмерного пространства и дальше.

Таким образом, по мере расширения и повышения сознания и форм восприятия увеличиваются признаки пространства и уменьшаются признаки времени.

Иначе говоря, рост чувства пространства идет за счет уменьшения чувства времени. Или молено сказать так, что чувство времени есть несовершенное чувство пространства (то есть способность несовершенного представления) и, совершенствуясь, оно переходит в чувство пространства, то есть в способность представления в формах.

Если мы далее очень отвлеченно представим себе Вселенную на основании выясненных здесь принципов, то, конечно, это будет совсем не та Вселенная, в которой мы привыкли себя представлять. Она, прежде всего, совершенно не будет зависеть от времени. Все будет существовать в ней всегда. Это будет Вселенная вечного теперь индийской философии, – Вселенная, в которой не будет ни прежде, ни после, в которой будет только одно настоящее, известное или неизвестное.

Хинтон чувствует, что при расширении чувства пространства наш взгляд на мир должен совершенно измениться, и он говорит об этом в книге "Новая эра мысли":

Понятие, которое мы получим о Вселенной, без сомнения, будет так же отлично от настоящего, как система Коперника отличается от гораздо более приятного взгляда на широкую неподвижную землю под огромным сводом. В самом деле, любое понятие о нашем местонахождении будет более приятно, чем мысль о существовании на вертящемся шаре, брошенном в пространство и летящем там без всяких средств сообщения с другими обитателями Вселенной.