Серьез- ные писатели разделили участь поэтов -- элитарных изгоев и замкнулись в различных формах саморефлексии и самоиронии -- от беллетризованной эрудиции Борхеса до космокомиксов Кальвино, от мучительных мениппеевских сатир Барта до дез- ориентирующих символических поисков неизвестно чего Пин- чона -- все они используют технику реалистического романа, чтобы доказать, что она уже не может больше применяться для прежних целей. Растворение характера -- это сознательная жертва постмодернизма, которую он приносит, обращаясь к технике научной фантастики" (там же, с. 194).

Можно не согласиться с Брук-Роуз в ее характеристике общего состояния всей западной литературы, на что претендует ее анализ, поскольку она ограничивается лишь авангардистской тенденцией, как трудно серьезно отнестись к ее довольно хруп- ким, по ее же признанию, надеждам, что технологическая рево- люция, которая, возможно, "изменит наш склад ума" и возродит интерес к "глубинной логике характеров" (там же, с. 195), ока- жет в будущем благотворное воздействие на литературу. Но в одном ей, несомненно, надо отдать должное: как никто другой она четко сформулировала основные тезисы постмодернистской концепции личности в литературе.

Заканчивая этот обзор основных признаков постмодерниз- ма, в котором собственно художественное формотворчество и его критическая рефлексия переплелись настолько тесно, что не всегда удается их безболезненно разграничить, я хотел бы ука- зать на две основные версии причин его появления. Самая рас- пространенная версия состоит в ссылке на кризис буржуазного сознания и на те конкретные форма, которые он принял в ис- кусстве. Наиболее проницательные теоретики постмодернизма характеризуют его как искусство, наиболее адекватно передаю- щее ощущение кризиса познавательных возможностей человека и восприятие мира как хаоса, управляемого непонятными зако- нами или просто игрой слепого случая и разгулом бессмыслен- ного насилия. Другой причиной возникновения постмодернизма считают реакцию на изменение общей социокультурной ситуа- ции, в которой под воздействием масс-медиа стали формиро- ваться стереотипы массового сознания. Именно этим в значи- тельной степени объясняется эпатажный и гротесковый характер постмодерна, иронически высмеивающего шаблоны тривиального искусства.

Однако буйный взлет искусства, которое иначе как искус- ством постмодерна не назовешь, в моей собственной стране, причем в самых разных его видах и родах: музыке, живописи, скульптуре, литературе и т. д., заставляет меня с настороженно- стью относиться к попыткам свести этот феномен к кризису лишь только одной конкретной исторической формы обществен- ного сознания. Очевидно, более правы те теоретики (например, У. Эко и Д. Лодж), которые считают неизбежным появление подобного феномена при любой смене культурных эпох, когда происходит слом одной культурной парадигмы и возникновение на ее обломках другой. Причины этой смены могут быть самы- ми разными: и политического, и социального, и научно- технического, и мировоззренческого плана. Другое дело, что совпадение их во времени усиливает болезненность этой ломки сознания, обостряет воспри- ятие кризисности самого человеческого бытия. Ощу- щение исчерпанности старого и непредсказуемости нового, грядущие контуры которого неясны и не обещают ничего определенного и надежного, и делает постмодернизм, где это настроение выразилось явственнее всего, выражением "духа времени" конца XX в., очередным fin du siecle, вне зависимости от того, сколь влиятельным в литературе, искусстве, критике и философии он является на сегодняшний день.


Постмодернизм как очередной fin du siecle

Собственно, последняя глава о постмодернизме и может служить заключением данного исследования, поскольку в ней подводятся итоги многолетней эволюции постструктурализма и дается характеристика его нынешнего состояния. Если брать всю его историю в целом -- от середины 60-х гг. и по сегодняшний день, -- то, учитывая даже столь поразительную по нашим временам, с их склонностью к перемене вкусовых ориентаций, продолжительность его существования и выживаемость, все-таки нужно признать, что четверть века --предельный срок жизни любого художественного или философско-эстетического направ- ления. После этого оно либо исчезает, либо видоизменяется настолько, что в нем лишь с трудом просматриваются контуры его первоначальных постулатов.

И действительно, анализ последних публикаций свидетель- ствует об известной усталости современных критиков от основ- ных теоретических положений постструктуралистской догмы. Особенно отчетливо это проявляется в ламентациях критиков других методологических ориентаций, будь то иеремиады англоязычных литературоведов на засилье "французского влияния" или язвительные литературоведческие памфлеты французских традиционалистов. Мы уже отмечали в разделах о Дерриде и Фуко определенные тенденции их теоретической эволюции, которые явно демонстрируют известную исчерпанность пост- структуралистского канона и выводят этих мыслителей за его пределы, что свидетельствует об их чуткости к изменению об- щего климата идей.