Скачать 98.41 Кбайт
Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии
Иногда травмирующая ситуация уходит в подсознание, вытесняется. Но старые обиды не стираются из памяти. Эмоциональные раны, полученные в раннем детстве, не рубцуются, сохраняясь всю жизнь.
У преступников затруднена правильная оценка внешних событий и при этом чрезвычайно развита подозрительность и мнительность. Любое препятствие в их жизни рассматривается как следствие злых козней, которые строят другие люди. Они обвиняют в своих неудачах и бедах только других и практически никогда – себя. У них часто встречаются параноидные черты, а, как известно, у параноидных личностей главным механизмом психологической защиты является проекция.
Они наделяют своими мыслями, чувствами других людей, приписывая им планы, намерения, которых те не имели. Своей агрессией, ненавистью к миру в целом и к отдельным людям в частности уголовник психологически наделяет других.
Совершенное убийство насильник расценивает как самозащиту, акт справедливого возмездия, борьбу со злом. Иногда он не может объяснить причины убийства или жестокости. Это объясняется глубоко вытесненными в подсознание психологическими травмами. Убивая маленького ребенка, преступник совершает акт расплаты со своим прошлым и с собой в лице ребенка как с источником боли.
Насильственные преступники (этот факт отмечают многие криминологи) способны действовать только на физическом уровне, во "внешнем плане действия", и я бы добавил – "во внешней жизни". Они не способны психологически компенсировать нанесенную обиду, поскольку внутренний духовный мир у них обеднен. Духовная жизнь упрощена, "одномерна", бледна и невыразительна. Там присутствуют лишь темные и серые тона, огромное место занимает раздувшееся от психической боли, как нагноившаяся конечность, личное "Я", которое захватывает в свою орбиту все, чего касаются интересы личности: собственность, группы, женщины (с которыми он может быть едва знаком) и т.д. Все это защищается от угроз со стороны страшного мира, где живут злые, мерзкие люди. Этот мир занимает очень небольшое место в психическом пространстве личности насильника и убийцы, но и оно должно принадлежать "Я".
Ввиду слабо развитых внутрипсихических механизмов психологической защиты и переработки эмоциональных травм победить страшный и ненавидимый мир можно только внешним действием. Насильственный преступник живет только "внешней жизнью", "жизнь внутренняя" для него недоступна. Даже предметы, мастерски изготовленные заключенными, подтверждают этот вывод: это искусно воспроизведенные образцы, но среди них практически не встречаются оригинальные поделки. Тем более нет высокохудожественных текстов, изобретений, открытий.
Некрофилия, описанная Э.Фроммом, – характерная черта особо жестоких убийц. Их характеризует страсть к смерти, трупам, тлену, стремление все живое превратить в мертвое.
Очевидно, некрофилия – крайняя степень вражды к жизни, когда ненависть к ней перерастает в любовь к смерти.
Человек, движимый жаждой убивать, желанием уничтожить живое и жить среди трупов, наслаждаясь их видом, запахом и пр., – апофеоз варианта борьбы против мира людей. Патологически обостренная и увеличенная защита своего "Я", своего бытия, тревожность и ожидание нападения со всех сторон, страх быть оскорбленным и униженным в любой момент, который некоторые исследователи почему-то принимают за страх перед физической смертью, побуждает человека на борьбу с людьми. И в заключение о результатах исследования преступников, проведенного В.П.Голубевым и Ю.Н.Кудрявцевым с помощью методики MMPI (многофакторного личностного опросника).
У преступников наблюдались повышенная импульсивность, ригидность, застреваемость на отрицательных эмоциях, подозрительность, злопамятность, повышенная чувствительность в межличностных отношениях, они склонны к уходу в себя и дистанцированию от окружающего мира. Они ощущают хрупкость и ненадежность своего бытия и видят единственное средство спасись самому в уничтожении других.
Сложнее всего ответить на вопрос: какие черты являются предрасполагающими к выбору человеком "борьбы против жизни", а какие – следствием этого выбора (или следствием включения личности в борьбу с миром помимо его воли)? На мой взгляд, первичным является крайняя эмоциональная чувствительность и ригидность эмоций в сочетании с неразвитостью душевного мира. Травма, нанесенная личности в любой (подчеркиваю!) период ее жизни, толкает человека на путь борьбы против зла, и все остальное есть результат изменений личности, которая подчинила себя законам борьбы с жизнью.
Наиболее талантливые и компетентные ученые, в частности Ю.М.Антонян, неоднократно отмечали, что искать причины крайней жестокости, насилия следует не на поверхностном уровне (социальном, биологическом и даже личностно-психологическом), а на бытийном уровне, рассматривая основные отношения личности с жизнью и смертью, с другими людьми, миром в целом и самим собой. Экзистенциальная психология должна подобрать ключи к сейфу, где скрыта тайна человеческого бытия.
Как это ни парадоксально, ряд особенностей "жизни против жизни" сближает ее с "жизнью как целедостижением".
У преступников затруднена правильная оценка внешних событий и при этом чрезвычайно развита подозрительность и мнительность. Любое препятствие в их жизни рассматривается как следствие злых козней, которые строят другие люди. Они обвиняют в своих неудачах и бедах только других и практически никогда – себя. У них часто встречаются параноидные черты, а, как известно, у параноидных личностей главным механизмом психологической защиты является проекция.
Они наделяют своими мыслями, чувствами других людей, приписывая им планы, намерения, которых те не имели. Своей агрессией, ненавистью к миру в целом и к отдельным людям в частности уголовник психологически наделяет других.
Совершенное убийство насильник расценивает как самозащиту, акт справедливого возмездия, борьбу со злом. Иногда он не может объяснить причины убийства или жестокости. Это объясняется глубоко вытесненными в подсознание психологическими травмами. Убивая маленького ребенка, преступник совершает акт расплаты со своим прошлым и с собой в лице ребенка как с источником боли.
Насильственные преступники (этот факт отмечают многие криминологи) способны действовать только на физическом уровне, во "внешнем плане действия", и я бы добавил – "во внешней жизни". Они не способны психологически компенсировать нанесенную обиду, поскольку внутренний духовный мир у них обеднен. Духовная жизнь упрощена, "одномерна", бледна и невыразительна. Там присутствуют лишь темные и серые тона, огромное место занимает раздувшееся от психической боли, как нагноившаяся конечность, личное "Я", которое захватывает в свою орбиту все, чего касаются интересы личности: собственность, группы, женщины (с которыми он может быть едва знаком) и т.д. Все это защищается от угроз со стороны страшного мира, где живут злые, мерзкие люди. Этот мир занимает очень небольшое место в психическом пространстве личности насильника и убийцы, но и оно должно принадлежать "Я".
Ввиду слабо развитых внутрипсихических механизмов психологической защиты и переработки эмоциональных травм победить страшный и ненавидимый мир можно только внешним действием. Насильственный преступник живет только "внешней жизнью", "жизнь внутренняя" для него недоступна. Даже предметы, мастерски изготовленные заключенными, подтверждают этот вывод: это искусно воспроизведенные образцы, но среди них практически не встречаются оригинальные поделки. Тем более нет высокохудожественных текстов, изобретений, открытий.
Некрофилия, описанная Э.Фроммом, – характерная черта особо жестоких убийц. Их характеризует страсть к смерти, трупам, тлену, стремление все живое превратить в мертвое.
Очевидно, некрофилия – крайняя степень вражды к жизни, когда ненависть к ней перерастает в любовь к смерти.
Человек, движимый жаждой убивать, желанием уничтожить живое и жить среди трупов, наслаждаясь их видом, запахом и пр., – апофеоз варианта борьбы против мира людей. Патологически обостренная и увеличенная защита своего "Я", своего бытия, тревожность и ожидание нападения со всех сторон, страх быть оскорбленным и униженным в любой момент, который некоторые исследователи почему-то принимают за страх перед физической смертью, побуждает человека на борьбу с людьми. И в заключение о результатах исследования преступников, проведенного В.П.Голубевым и Ю.Н.Кудрявцевым с помощью методики MMPI (многофакторного личностного опросника).
У преступников наблюдались повышенная импульсивность, ригидность, застреваемость на отрицательных эмоциях, подозрительность, злопамятность, повышенная чувствительность в межличностных отношениях, они склонны к уходу в себя и дистанцированию от окружающего мира. Они ощущают хрупкость и ненадежность своего бытия и видят единственное средство спасись самому в уничтожении других.
Сложнее всего ответить на вопрос: какие черты являются предрасполагающими к выбору человеком "борьбы против жизни", а какие – следствием этого выбора (или следствием включения личности в борьбу с миром помимо его воли)? На мой взгляд, первичным является крайняя эмоциональная чувствительность и ригидность эмоций в сочетании с неразвитостью душевного мира. Травма, нанесенная личности в любой (подчеркиваю!) период ее жизни, толкает человека на путь борьбы против зла, и все остальное есть результат изменений личности, которая подчинила себя законам борьбы с жизнью.
Наиболее талантливые и компетентные ученые, в частности Ю.М.Антонян, неоднократно отмечали, что искать причины крайней жестокости, насилия следует не на поверхностном уровне (социальном, биологическом и даже личностно-психологическом), а на бытийном уровне, рассматривая основные отношения личности с жизнью и смертью, с другими людьми, миром в целом и самим собой. Экзистенциальная психология должна подобрать ключи к сейфу, где скрыта тайна человеческого бытия.
Как это ни парадоксально, ряд особенностей "жизни против жизни" сближает ее с "жизнью как целедостижением".
|
|