Оптимист верит в грядущее воздаяние, в райское блаженство, прогресс цивилизации и культурное развитие человечества. Причем и прогресс, и духовное развитие идут в том направлении, куда идет он сам. Другого варианта не предполагается, ибо цель определена, а кто может сомневаться в том, что она единственно правильна, если ее очень хочется достичь?

Лестница целей в принципе бесконечна и ничем не ограничена, даже биологической жизнью. Горизонт вечно ускользает, и даже когда впереди маячит пропасть, горизонт уходит еще дальше.

Человек действия не может, не способен ограничить целеполагание имеющимися средствами. Время жизни не рассматривается как иссякающий ресурс, а скорее как средство, условие достижения цели.

Но разве может стремящийся к победе смириться с недостатком или отсутствием способов ее достижения? Он будет искать новые средства, направлять свой интеллект, а если рациональных возможностей недостаточно: включать механизмы психологической защиты. Подсознание будет подсказывать идею о личном бессмертии. Вернее всего, это даже не идея, а ощущение – стремление, неприятие возможности своего индивидуального конца.

Неизбежность смерти можно вытеснить из сознания и активно претворять в жизнь идею личного бессмертия. Для этого достаточно навязать миру свою власть и заставить людей (тех, кого удастся заставить) поверить в такую возможность. Нужно ставить себе памятники при жизни, открывать посвященные себе же музеи, стремится включить свое имя во всевозможные Who is Who, энциклопедии, справочники и т.д., и т.п.

Спутница стремления к целедостижению – мания всемогущества. Желание, чтобы мир был управляем, чтобы любой результат был достигнут, чтобы никакой процесс во внешнем мире не шел без контроля над ним со стороны всемогущего Субъекта, – это желание толкает к обретению власти. Власть – это возможность заставить других людей делать то, что бы они не стали делать, будучи предоставлены сами себе. В этом смысле власть является абсолютным злом, так как принуждение другого всегда связано с причинением ему ущерба морального или физического. Ни один человек, обладающий эмпатией, чувством сопереживания и тем, что привыкли называть совестью, по доброй воле не будет испытывать удовольствия от возможности причинить другим ущерб или просто доставить им неприятные ощущения. Радость от негативных эмоций, переживаемых другим человеком, причиной которых стал ты сам, способен испытывать только субъект с садистскими наклонностями.

Мания всемогущества распространяется на физическое время. Я убежден, что подсознательно любой "человек действия" считает себя бессмертным, в буквальном, физическом смысле этого слова. Сочетается это бессознательное переживание со столь же иррациональным страхом смерти. "Желание – убеждение себя" в личном бессмертии приводит к неосознанному риску и стремлению создавать критические, пограничные, "экзистенциальные" ситуации, в которых ощущение жизни особенно велико. Толкает человека на крайние поступки стремление к действию в сочетании с подсознательной установкой: "Со мной ничего не случится без моего желания".

Ощущение "Я сам себе хозяин", разумеется, спасительно и стабилизирует психику в рискованных ситуациях. Однако индивидуальное время не может быть бесконечным, поэтому неизбежное завершение жизни нужно отсрочить. Легче всего не замечать сигналов о неизбежном, но многие знаки свыше не дают забыться. И тогда остается продлить свою жизнь методом "социального сравнения": сократив время жизни или уменьшив спектр возможностей для реализации других людей (увольнение молодого талантливого сотрудника старым начальником, преследование старухами-соседками молодой красавицы и т.д.). Способов досадить ближнему много. Как ни парадоксально, подобная стратегия оправдывает себя даже биологически. Не в этом ли секрет долгожителей-палачей: Мао-Цзедуна и Молотова, Ким Ир Сена и Кагановича. Имя им – легион!

"Человек действия" (Наполеон, Сталин, Аль Капоне) продлевает себе жизнь, шагает в будущее, оставляя за своей спиной горы трупов (в прямом и переносном смысле).

Разумеется, это гротеск, крайний случай. Хотя и весьма часто реализующийся вариант жизни.

Обычный же "человек действия" так поглощен деятельностью, что не замечает жизни в бытовом, общечеловеческом понимании этого слова. Рыбалка и выпивка, воспитание детей и субботние выезды на дачу или в лес, занятие спортом или сексом, любовь и забота о близких – лишь перерывы, пустоты между деловыми, социальными успехами и неудачами. Депрессия выходного дня – болезнь трудоголика, хотя слово "трудоголик" не отражает сути личности, поглощенной делом и погоней за целью.

Другая иллюзия бессмертия – продолжение личности в продуктах деятельности, потомках, выращенных деревьях, построенных домах, написанных книгах. Подсчет удач и успехов, ощущение "не зря прожитой жизни", сознание личного бессмертия в результатах труда утешает. "Памятник" Горация – Державина – Пушкина (добавлю – Бродского) выражает эту врачующую душу иллюзию.

Здания рушатся; вопреки фразе Булгакова, рукописи горят, древние картины (большинство) пылятся в запасниках и постепенно через десятилетия и века уходят из актуального сознания людей, из системы активного культурного человеческого обмена, приобретают лишь музейную ценность.