Скачать 98.41 Кбайт
Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии
В уникальной судьбе индивида мы должны разглядеть общие психологические закономерности человеческой жизни.
В психологии личности давно противостоят друг другу сторонники идиографического и номотетического подходов.
Напомню, что сторонники номотетического подхода, в частности Г.Айзенк, считали, что, как и любая другая наука, психология личности должна выявлять общие законы, описывающие поведение с помощью естественнонаучных методов. Сторонники идеографического подхода считали, что исследование в психологии личности направлено на познание уникального объекта, поэтому основным методом должно быть описание "частных случаев" с последующим теоретическим обобщением и интерпретацией.
Экзистенциальная психология самой сущностью своей как науки, "судьбой" лишена арсенала естественнонаучных методов. Но она, если претендует на статус науки, не должна прибегать к методу описания частных случаев: необходимо соблюдать основные принципы научной индукции, чтобы не совершить ошибку преждевременного и неправомерного обобщения. Поэтому главным эмпирическим методом экзистенциальной психологии стал "архивный метод": изучение текстов, материалов биографий и автобиографий, воспоминаний и свидетельств очевидцев, документов. На основе анализа текстов реконструируется жизненный путь личности.
Дополнительным является метод беседы. Об интроспекции исследователя, направленной на переживания, связанные с событиями личной жизни, сказано ранее. И все же на первый план выходит метод понимания: человеческие поступки, события жизни следует правильно описать и понять. Интерпретация происходит с помощью понятий и отношений между ними, которые принадлежат исследователю. Без развитой системы-интерпретатора никакое понимание невозможно. Известный российский психолог А.А.Кроник ввел представление о двойственной: причинной и целевой детерминации событий индивидуальной жизни. Все события происходят либо "для того, чтобы", либо "потому, что". Ответ на эти два вопроса, касающиеся судьбы индивида, и должен дать психолог.
В чем-то труд экзистенциального психолога сродни работе философа: он тоже должен создать собственную модель реальности, собственный интерпретатор, опираясь на интуицию, логику и неформализуемый жизненный опыт. Для этого он должен забыть на время содержание всех психологических и философских книг, которые он за свою жизнь прочитал, отказаться от сознательных предварительных гипотез и стереотипов, не прибегать к трудам и методам, предлагаемым его коллегами, а попытаться "наивными" глазами, непредвзято посмотреть на ту часть реальности, которая называется индивидуальной жизнью. Любая жизнь человека – личная.
Заранее известно, что такая попытка обречена на неудачу. Но даже попытка дает возможность, если и не открыть что-то новое в реальности, по принципу "А король-то – голый!", – то проявить тот внутренний интерпретатор, посредством которого психолог описывает, понимает и анализирует нерасчленимый и малодоступный научному пониманию ход человеческой жизни.
Успех такого анализа зависит от ряда трудно формализуемых, но выразимых словами предпосылок. От индивидуального таланта исследователя – поэтому любой экзистенциальный психолог в какой-то мере одержим манией величия (в бытовом, а не в строго клиническом понимании). От предшествующего жизненного опыта исследователя – поэтому к столь сложному предмету обращаются люди, сами прожившие существенный срок и немало пережившие. Либо задело берутся выпускники университетов, полагая, что о жизни они знают если не все, то уж, наверняка, самое главное ("не учите меня жить"). От накопленного в психологической науке знания – для психолога это самый трудный пункт. Наконец, от достоверности информации, которую получают исследователи-эмпирики.
Никто не доверяет автобиографиям и биографиям, особенно – "знаменитых" людей. Они неполны и противоречивы: достаточно в качестве примера сравнить разные версии биографии Эйнштейна или Ландау, написанные как близкими им людьми, так и "объективными" исследователями. Преимущество судеб выдающихся людей в одном – они очень подробно документированы. Но всегда есть опасность стать жертвой обмана или самообмана. Помимо "наполеоновской" легенды созданы "эйнштейновская", "пушкинская" и прочие легенды. Но кто сказал, что будет легко?
Экзистенциальная психология не должна учить, как человеку следует жить. Для этого есть правоведение и этика, и специалисты, знающие и разрабатывающие нормы человеческого сосуществования. Экзистенциальные психологи не ищут "смысл жизни", ибо бессмысленно искать во внешнем мире то, что существует лишь внутри субъекта. Для поисков смысла жизни есть философия и религия. И наконец, экзистенциальная психология, в отличие от разных версий экзистенциальной психотерапии, не должна помогать человеку жить.
Исследователь интересуется тем, как человек живет "на самом деле". Конечно знание, получаемое им, потенциально может принести пользу. От чтения книг по психологии люди не станут лучше жить, так же как не научатся летать, прочитав статьи по аэродинамике и конструированию летающих аппаратов.
В психологии личности давно противостоят друг другу сторонники идиографического и номотетического подходов.
Напомню, что сторонники номотетического подхода, в частности Г.Айзенк, считали, что, как и любая другая наука, психология личности должна выявлять общие законы, описывающие поведение с помощью естественнонаучных методов. Сторонники идеографического подхода считали, что исследование в психологии личности направлено на познание уникального объекта, поэтому основным методом должно быть описание "частных случаев" с последующим теоретическим обобщением и интерпретацией.
Экзистенциальная психология самой сущностью своей как науки, "судьбой" лишена арсенала естественнонаучных методов. Но она, если претендует на статус науки, не должна прибегать к методу описания частных случаев: необходимо соблюдать основные принципы научной индукции, чтобы не совершить ошибку преждевременного и неправомерного обобщения. Поэтому главным эмпирическим методом экзистенциальной психологии стал "архивный метод": изучение текстов, материалов биографий и автобиографий, воспоминаний и свидетельств очевидцев, документов. На основе анализа текстов реконструируется жизненный путь личности.
Дополнительным является метод беседы. Об интроспекции исследователя, направленной на переживания, связанные с событиями личной жизни, сказано ранее. И все же на первый план выходит метод понимания: человеческие поступки, события жизни следует правильно описать и понять. Интерпретация происходит с помощью понятий и отношений между ними, которые принадлежат исследователю. Без развитой системы-интерпретатора никакое понимание невозможно. Известный российский психолог А.А.Кроник ввел представление о двойственной: причинной и целевой детерминации событий индивидуальной жизни. Все события происходят либо "для того, чтобы", либо "потому, что". Ответ на эти два вопроса, касающиеся судьбы индивида, и должен дать психолог.
В чем-то труд экзистенциального психолога сродни работе философа: он тоже должен создать собственную модель реальности, собственный интерпретатор, опираясь на интуицию, логику и неформализуемый жизненный опыт. Для этого он должен забыть на время содержание всех психологических и философских книг, которые он за свою жизнь прочитал, отказаться от сознательных предварительных гипотез и стереотипов, не прибегать к трудам и методам, предлагаемым его коллегами, а попытаться "наивными" глазами, непредвзято посмотреть на ту часть реальности, которая называется индивидуальной жизнью. Любая жизнь человека – личная.
Заранее известно, что такая попытка обречена на неудачу. Но даже попытка дает возможность, если и не открыть что-то новое в реальности, по принципу "А король-то – голый!", – то проявить тот внутренний интерпретатор, посредством которого психолог описывает, понимает и анализирует нерасчленимый и малодоступный научному пониманию ход человеческой жизни.
Успех такого анализа зависит от ряда трудно формализуемых, но выразимых словами предпосылок. От индивидуального таланта исследователя – поэтому любой экзистенциальный психолог в какой-то мере одержим манией величия (в бытовом, а не в строго клиническом понимании). От предшествующего жизненного опыта исследователя – поэтому к столь сложному предмету обращаются люди, сами прожившие существенный срок и немало пережившие. Либо задело берутся выпускники университетов, полагая, что о жизни они знают если не все, то уж, наверняка, самое главное ("не учите меня жить"). От накопленного в психологической науке знания – для психолога это самый трудный пункт. Наконец, от достоверности информации, которую получают исследователи-эмпирики.
Никто не доверяет автобиографиям и биографиям, особенно – "знаменитых" людей. Они неполны и противоречивы: достаточно в качестве примера сравнить разные версии биографии Эйнштейна или Ландау, написанные как близкими им людьми, так и "объективными" исследователями. Преимущество судеб выдающихся людей в одном – они очень подробно документированы. Но всегда есть опасность стать жертвой обмана или самообмана. Помимо "наполеоновской" легенды созданы "эйнштейновская", "пушкинская" и прочие легенды. Но кто сказал, что будет легко?
Экзистенциальная психология не должна учить, как человеку следует жить. Для этого есть правоведение и этика, и специалисты, знающие и разрабатывающие нормы человеческого сосуществования. Экзистенциальные психологи не ищут "смысл жизни", ибо бессмысленно искать во внешнем мире то, что существует лишь внутри субъекта. Для поисков смысла жизни есть философия и религия. И наконец, экзистенциальная психология, в отличие от разных версий экзистенциальной психотерапии, не должна помогать человеку жить.
Исследователь интересуется тем, как человек живет "на самом деле". Конечно знание, получаемое им, потенциально может принести пользу. От чтения книг по психологии люди не станут лучше жить, так же как не научатся летать, прочитав статьи по аэродинамике и конструированию летающих аппаратов.
|
|