Два года заключения без преступления и суда – так воспринимается армия большинством отслуживших в ней.

Первый год службы солдата – сплошная череда побоев, унижений, бессонницы, голода и т.д., и т.п. Второй год – либо служба "по уставу", либо "отыгрыш" на первогодках, когда есть возможность выместить накопившуюся злобу и унижения на доступном и беззащитном объекте – новобранце.

Все отслужившие в армии отмечают, что садизм по отношению к молодым солдатам проявляют те "деды", которым больше всего доставалось от старослужащих на первом году службы.

Наиболее ясно картина армейской казарменной жизни представлена в результатах исследования, проведенного под руководством С.А.Белановского "Дедовщина в армии", М., 1991.

На вопрос "Ты изменился за время пребывания в армии?" военнослужащие, уволенные в запас, отвечают так:

"Научился шить. Пилить, гвозди вбивать. Внутренне же стал более раздражительным, стал хуже относиться к людям. Осталась колоссальная злость на офицеров..."

"Я считаю, что в жизни должно быть место сказке, мечте, так вот, армия меня полностью посадила на землю... Я теперь ненавижу офицеров".

"Армия не меняет, а ломает человека. Мне кажется, я смог сохранить себя, какой-то внутренний стержень. Это главное. Есть люди, которые, вернувшись, не могут приспособиться к жизни гражданской. Состояние войны становится нормальным состоянием".

"Быть смирным – это плохо. Когда собака лает, а ты не отвечаешь – она кусает... В армии все отношения пахнут кровью. Волчьи законы".

"Мне кажется, я был слишком либеральным сержантом, сейчас об этом жалею. Стоило дать солдату почувствовать себя человеком, как он отказывался подчиняться приказам. Приходилось бить. После того как дашь в морду, вопросов, как правило, не возникало. Вообще избивают и издеваются вовсе не каждый день. Просто служить в армии – это само по себе кошмар. На тебя одевают грязную одежду, тебя не кормят, заставляют делать работу, которая никому не нужна, тебе не дают читать книг (их просто нет), любой может тебя избить..."

Большая часть российских мужчин прошла армейскую службу, а остальные в той или иной мере знакомы с ней хотя бы в "упрощенном варианте", пример: армейские сборы во время учебы в университете. Так почему наивно или деланно наивно удивляются люди заказным и бытовым убийствам, аморальности и жестокости российской демократии?

Школой жестокости может стать работа в обычном российском учреждении или частной структуре, поскольку наемный персонал никак не защищен от произвола и самодурства начальника или хозяина.

И, наконец, "последний и решающий" удар наносит по человеку преступный мир и правоохранительная система, если, паче чаяния, его жизненная траектория пересекла эти две (а по сути – одну) столбовые дороги российской жизни.

Любой из нас может стать жертвой преступления. Ваш автомобиль могут остановить на ночной улице бандиты, переодетые под милиционеров.

В заплеванном и замусоренном подъезде группе подростков накурившихся анаши или просто в подпитии, ничего не стоит напасть на вас, вытряхнуть из одежды, надругаться, избить.

Железные двери и сейфовые замки не защищают ни от воров, ни от грабителей. Стая бандитов может напасть на ваш ларек или офис, да и случайные пули находят случайные же мишени. Одной из мишеней может оказаться каждый.

Могучие правоохранительные органы могут задержать вас по подозрению. Один мой знакомый, кандидат наук, сотрудник академического института с примечательной нордической внешностью, трижды в течении двух лет задерживался на улице московской милицией. Последний раз – по подозрению в изнасиловании несовершеннолетней. Благо – на опознании все закончилось адекватно.

Но от тюрьмы и от сумы отрекаться не стоит. И не исключено, что кого-то ждут места предварительного заключения (их посетили многие – от бомжей до олигархов) или собственно тюрьма и лагерь.

Если человека не добьет несправедливое обвинение и приговор, то лагерная система завершит дело. Заключенный может быть действительно виновен. Приговор может быть справедлив, а преступное деяние раскрыто, но жизнь за тюремными стенами от этого не становится иной. Она существует как система независимо от воли человека, вовлеченного в нее и, как щепку водоворот, затягивает личность в пучину.

"Этапник попадает в волчью стаю, в которой незаметно для себя становится волком. Ведь чего-то добиться, доказать, исправить здесь невозможно. Вот заткнут мгновенно, и попадешь в немилость, наденешь клеймо нарушителя. Остается либо приспосабливаться, либо нарушать. Людей приучают юлить, вилять, одевать шкуры то волчьи, то овечьи, то собачьи, прикрывая свою личную... Так и копится злость, ненависть ко всему. Никакого сочувствия друг к другу, никакой помощи, поддержки в трудную минуту. Все это наоборот пресекается администрацией.