Чтобы удобнее рассмотреть его, я попятился на один шаг назад и почувствовал, что меня гладят по затылку. В ужасе обернувшись, я увидел, что привел в движение маятник.

Огромная потрошеная птица болталась у меня перед носом, подвешенная на железной палке, протыкавшей ее насквозь. Прут проходил, ломая череп, в распахнутую грудную клетку, и там было видно, что где некогда находились сердце и зоб, железный штырь расходился, образуя перевернутый трезубец. Самый массивный из зубов протыкал то место, в котором должны были бы помещаться кишки, а потом нацеливался в землю, напоминая шпагу. Два же боковых крюка пронизывали насквозь лапы птицы и симметрично высовывались среди когтей. Птица мерно качалась, а три сквозных острия легонько намечали на полу траекторию, которую они процарапали бы, будь движение сильнее.

– Отличный экземпляр царского орла, – сказал Салон. – Но с ним еще работы на несколько дней. Я как раз подбирал глаза. – И он показал мне коробку, наполненную роговицами и стеклянными зрачками. Палач, вырвавший глаза у святой Лючии, помер бы от зависти. За всю свою карьеру он не накопил столько реликвий. – Здесь возни-то побольше, чем с насекомыми. Тем что надо? Коробку да булавочку. А беспозвоночным, например, требуется уже и формалин.

Я задыхался в этой атмосфере морга.

– Интересная у вас работа, – промямлил я, а про себя все думал о той живой твари, которая трепетала внутри Лииной утробы. Ледяным холодом меня просквозила еще одна мысль: если Оно умрет, сказал я себе, я хочу его похоронить в земле, чтоб кормило червей, удобряло почву, хотя бы в этом Оно будет живо...

Тут меня всего передернуло, а Салон продолжал бормотать, вынимая из далекого шкафа очень странное создание. Сантиметров тридцати длиной, оно являло собою самого настоящего дракона, рептилию с большими перепончатыми крыльями черного отлива, с петушьим гребнем и распахнутой пастью, вашпигованной мельчайшими зубами, как теркой.

– Правда, красиво? Это мое творение. Я использовал саламандру, летучую мышь, змеиную чешую. Это подземный дракон. Вот по такому образцу... – Он показал мне на другом столе толстый том инфолио, переплетенный в старинный пергамент и с кожаными застежками. – Стоило бог знает каких денег. Я вообще не библиофил. Но эту книгу все-таки хотелось иметь. «Подземный мир» Афанасия Кирхера, первое издание, 1665 год. Вот он и дракончик. Вылитый наш, не правда ли? Он живет в стремнинах вулканов, как свидетельствует почтенный Кирхер, а этот иезуит знал все: известное, неизвестное и невозможное...

– Вы всегда занимаетесь подземельями, – произнес я, вспоминая нашу с иим беседу в Мюнхене и разговор, который донесло до меня ухо Дионисия.

В ответ он распахнул свой атлас на другой странице. Изображение земвого шара в разрезе – почернелая набухшая шишка, проникнутая паутиной пылающих вен, змееподобных и ярких.

– Если только Кирхер был прав, в нефах земли скрывается не меньше троп, чем те тропы, которыми изборождевв ее поверхность. Все, что совершается в мире природы, питается теплом, испускаемым отсюда. – (Я же думал о Черном деянии, о Лии, ее чреве, в котором сокрыто Оно, готовящееся извергнуться из вулкана) – А в мире людей все, что осуществляется, отсюда берет начало.

– Это кто говорит, Кирхер?

– Нет, Кирхер пишет только о мире природы... Однако примечательно, что вторая половина этой книги посвящена алхимии и алхимикам и что именно здесь, вон, видите, где отмечено место, содержатся обвинения против розенкрейцеров. В трактате о подземном мире? Причем тут розенкрейцеры? Кирхер прекрасно знал, какая связь между ними. Дело в том, что последние тамплиеры убежали в подземельное царство Агарту...

– и до сих пор живут там... – продолжил я.

– ... да, до сих пор, – отрезал Салон. – Не в Агарте, так в других катакомбах. Может, прямо под нашими ногами. Теперь вот и в Милане прокопали метро. А кому это выгодно? Кто руководил работами?

– Полагаю, инженеры-метростроевцы, – ответил я.

– Ну-ну, продолжайте прятать голову в песок. А тем временем ваше дорогое издательство публикует книги весьма непроверенных личностей. Сколько евреев среди ваших авторов?

– Мы не смотрим в штаны нашим авторам, – резко ответил я.

– Я не антисемит, можете не думать. У меня есть и друзья евреи. Я только говорю о некоторых евреях...

– О каких, к примеру?

– Знаем о каких.




79


Он открыл свой чемоданчик. В невообразимом беспорядке там были навалены воротнички, резинки, кухонные принадлежности, кокарды с гербами разных училищ, там была даже монограмма царицы Александры Феодоровны и орден Почетного Легиона. Во всех этих изображениях он в своем безумии находил печать Антихриста, в форме либо треугольника либо двух взаимоналоженных треугольников.

    Александр Шейла, Сергей А. Нилус и протоколы /Alexandre Chayla, Serge A. Nilus et les Protocoles La Tribune Juive, 14 mal 1921.