Наблюдения свидетельствуют, что необычная жизненность православия в России и дальневосточной цивилизации в Японии есть следствие того, что стимулирующее действие нового основания становится особенно сильным, когда новое основание обретается на заморских территориях [[222] - А. Тойнби, видимо, имеет в виду, что Россия для византийцев лежала за морем (Черным).].

Особый стимул заморской колонизации ясно виден в истории Средиземноморья в течение первой половины последнего тысячелетия до н.э., когда западный бассейн его колонизовался заморскими пионерами, представлявшими три различные цивилизации в Леванте. Это становится особенно очевидным, когда сравниваешь крупнейшие из этих колониальных образований – сирийский Карфаген и эллинские Сиракузы – с их прародиной и убеждаешься, насколько они превзошли свой материнский город.

Карфаген превзошел Тир по объему и качеству торговли, построив на этой экономической основе политическую империю, о которой материнский город и мечтать не мог [[223] - Карфаген, бывшая колония финикийского города Тира, к сер. V в. до н.э. стал центром обширной державы, охватывавшей берега Тунисского залива, часть Сицилии, юг Иберийского полуострова, острова Мальту, Сардинию, Корсику, Питиусские, Балеарские; карфагенские купцы вели торговлю с Египтом, Этрурией, странами Эгейского моря, плавали в Британию и на западное побережье Африки.]. В равной мере Сиракузы превзошли свой материнский город Коринф по степени политической силы, а вклад их в эллинскую культуру просто несравним. Ахейские колонии в Великой Греции, то есть на юге Апеннин, стали в VI в. до н.э. оживленными местами эллинской торговли и промышленности и блестящими центрами эллинской мысли, тогда как материнские ахейские общины вдоль северного побережья Пелопоннеса оставались более трех веков в стороне от основного течения эллинской истории, а воскресли из тьмы забвения уже после того, как эллинская цивилизация прошла свой зенит [[224] - Одним из самых влиятельных политических образований в период между установлением в Греции македонской гегемонии и римским завоеванием был Ахейский союз, учрежденный ок. 280 г. до н.э. в составе 12 городов Ахайи – горной области на севере Пелопоннеса, – но распространивший в период расцвета на рубеже III и II вв. до н.э. власть и на другие части Эллады. Союз выступал то против Македонии, то в союзе с ней, то на стороне римлян, то против них. В 146 г. до н.э. после взятия важнейшего из городов союза – Коринфа – римляне распустили его.]. Что касается локрийцев – соседей ахейцев, то только в своем заморском поселении в Италии приобрели они некоторые индивидуальные черты [[225] - Выходцы из Локриды – области к северу от Коринфского залива – основали на юге Италии г. Локры.]. Локрийцы континентальной Греции оставались лишенными какого-либо своеобразия.

Наиболее поразительным представляется случай с этрусками, успешно состязавшимися с греками и финикийцами в колонизации Западного Средиземноморья. Колонии этрусков на западном побережье Италии ни числом, ни размерами не уступали греческим колониям в Великой Греции и на Сицилии и финикийским колониям в Африке и Испании; тем не менее этрусские колонисты в отличие от греков и финикийцев не останавливались на достигнутом. Они продвигались вперед, в глубь Италии, движимые порывом, который неудержимо влек их через Апеннины и реку По до самого подножия Альп, где они и основали свои форпосты. Этруски поддерживали тесные контакты с греками и финикийцами, и, хотя этот контакт постепенно привел к тому, что они влились в состав эллинистической социальной системы, это отнюдь не уменьшило их роль и значение в средиземноморском мире. История оставила нам свидетельство и о неудачном этрусском колониальном начинании, когда была предпринята смелая, но тщетная попытка побороться с греками в греческих родных водах за господство над Дарданеллами и за контроль над Черным морем. Более примечательно то, что этрусская родина в Леванте, откуда началась их заморская экспансия, оказалась исторической terra incognita. Не существует точных исторических данных о ее местонахождении. Греческая легенда, согласно которой этруски пришли из Лидии, кажется малоосновательной. Следует удовлетвориться теми сведениями, которые предоставляют письменные источники времен Нового царства Египта. Из этих документов следует, что предки этрусков, равно как и предки ахейцев, участвовали в постминойском движении племен, а их морской путь на запад начался где-то на азиатском берегу Леванта в ничейной земле между греческим Сидом и финикийским Арадом [[226] - Сид – город на побережье Атталийского залива (ныне – зал. Анталья) в Малой Азии; Арад (Арвад) – один из самых северных финикийских городов, близ современного г. Тартуса в Сирии. А. Тойнби помещает прародину этрусков в северо-восточном углу Средиземного моря (что есть всего лишь гипотеза).]. Этот удивительный разрыв в исторических свидетельствах может означать только одно, а именно: что этруски, находясь у себя дома, не проявили себя сколько-нибудь примечательным образом. Удивительный контраст между исторической неприметностью этрусков на родине и их величием в заморской колонии показывает, насколько мощным был стимул, полученный ими в ходе заморской колонизации.