Общая основа и есть то, что мы называем обществом. Коль скоро индивидуальное поле действия представляет собой часть или аспект самого индивида, каждый отдельный индивид в некотором смысле действительно тождествен всей целостности общества.

Духовно озаренная Личность, очевидно, находится в таком же отношении к обычной человеческой природе, в каком цивилизация находится к примитивному человеческому обществу. В обоих случаях новый вид развивается из старого благодаря последовательному переходу из временного состояния равновесия в состояние динамической активности, ибо, как отмечает в цитируемой выше работе Смэттс, «всем вещам присуще самопроизвольное нарушение своих собственных структурных рамок, а значит, существует тенденция к преодолению ими своих границы [[прим70] - Smuts J. Ор. cit., р. 336.]. У цивилизаций, только что зародившихся, существует тенденция не только к росту, но и к давлению на другие общества. Аналогичным образом Личность, самоопределившись, осознает неизбежно истину, что «никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя» (Рим. 14, 7); что нет покоя, когда один вознесен, а другие не привлечены (Иоанн 12. 32); ибо для того и свершается их пришествие в мир (Иоанн 16, 28).

Необходимость, в силу которой творческая личность стремится преобразить других, имеет как внутренний, так и внешний характер. Внутренняя необходимость лежит в тождестве Жизни и Действия. Никто не может считаться самим собой, не выразив свою сущность в действии. Однако поле действия человека накладывается на поля множества других людей, взаимодействуя с ними, и именно тут под воздействием внешнего давления один человек поднимается к вершинам гениальности, являя собой «новый вид, представленный одним-единственным индивидом» [[прим71] - Bcrgson Н. Ор. cit., р. 96.]. Творческая мутация в микрокосме требует адаптивного видоизменения в макрокосме. Однако усилия преображенной личности повлиять на собратьев неизбежно столкнутся с сопротивлением их инерции, которая стремится сохранить макрокосм в гармонии со своим устоявшимся внутренним миром, то есть оставить все без изменений.

Эта социальная ситуация выдвигает дилемму. Если творческий гений не может произвести в своем окружении мутации, которой он достиг внутри самого себя, его творческий порыв становится роковым для него. Он должен выйти из своего поля действия; но, утратив силу действия, он утратит и волю к жизни, даже если общество не приговорит его к смерти, как выбраковываются ненормальные члены улья, стада, косяка и т.п. Это плата, которую должен платить гений за преждевременную попытку видоизменить социальное окружение. С другой стороны, если гению удается преодолеть инертность или открытую враждебность социального окружения, и он успешно воздействует на общество, устанавливая новый порядок, вполне гармонирующий с его преображенным внутренним миром, это не значит, что жизнь сразу становится приемлемой для его собратьев. Каждому приходится проходить болезненный процесс приспособления к новым социальным условиям и меняющемуся социальному окружению, навязанному им волей победоносного гения.

В этом и состоит смысл слов Иисуса: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч: ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его» (Матф. 10, 34 – 36).

Появление сверхчеловека – великого мистика, гения или выдающейся личности – неизбежно вызывает социальный конфликт, Масштаб конфликта будет зависеть от того, насколько возвышается творческая личность над общим уровнем. Даже при незначительном разрыве некоторый конфликт неизбежен, поскольку социальное равновесие, нарушаемое самим фактом появления творческого гения, восстанавливается либо его победой над обществом, либо его социальным поражением.

«Произведение гения, которое не встречает должного признания в момент своего появления, самим фактом своего существования создает постепенно новое понимание искусства и этим готовит почву для принятия себя. Впоследствии оно, как правило, признается гениальным. Однако случается, что этого не происходит и произведение так и остается непризнанным. Но Природа художественного творчества такова, что произведения искусства, даже просто шокировав публику, имеют своим последствием преобразование общественного вкуса. С этой точки зрения продукт художественного творчества обладает как силой, так и целью. Он передает внутренний порыв художника… Только сила гения способна победить инерцию человечества» [[прим72] - Bergson Н. Ор. cit., pp. 74. 181.].

Как восстанавливает общество социальное равновесие, нарушенное порывом гения?

Простейшее решение заключается в том, что все члены общества воспринимают порыв и одновременно включаются в процесс преобразований. В этом случае никакого напряжения или дисбаланса на общей основе соответственных индивидуальных полей действия не будет ощущаться, ибо каждый будет пытаться приспособить свое собственное поле к происшедшей мутации. Адаптация в данном случае будет вполне безболезненной и естественной.