Политическое развитие доминионов шло в направлении, все более независимом от метрополии. В конечном счете доминионы стали абсолютно независимыми государствами. главой которых является британский монарх – впрочем, чисто номинально.]. Общая развязка этих частично революционных, а частично эволюционных изменений одинакова. Мировая арена была захвачена великими державами, каждая из которых представляла собой замкнутый универсум. Характерной особенностью обществ нового века является взаимозависимость небольших государств. Некоторые из них (например, доминионы Британской метрополии) не являются полностью независимыми единицами, другие (например. Чехословакия, Австрия, Венгрия) лишены морского побережья, у третьих отсутствует ярко выраженная или подлинно оригинальная национальная культура. К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают сознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве.

Эти различные тенденции можно суммировать в одной формуле: в наш век главным в сознании общества является осмысление себя, как части более широкого универсума, тогда как особенностью общественного самосознания прошлого века было притязание считать себя, свое общество замкнутым универсумом. Это изменение безошибочно указывает на конец прилива, достигшего своей высшей точки в 1875 г. и начало отлива, который будет протекать в течение четырех веков, если он предвещает повторение предыдущей, так называемой средневековой, фазы в западной истории, когда сознание западного общества было под эгидой папы и Священной Римской империи, символизировавших нечто главенствующее и центральное, между тем как королевства, муниципальные города и лены, равно как и другие местные учреждения. воспринимались как нечто подчиненное и окраинное [[5] - Политическое развитие западноевропейского Средневековья шло под знаменем двух прямо противоположных тенденций. Первая, вытекающая из сути социально-экономических отношений той эпохи – центробежная. Наиболее ярким проявлением этой тенденции была вассально-ленная система, приводившая к дроблению не только земель, но и власти. В этой ситуации государь. оставаясь главой территории, реально владел лишь теми землями, которые он не отдал в лен. Средневековые города также стремились к самому широкому самоуправлению. Другая тенденция – центростремительная – была более идеальной, нежели реальной, но от этого не менее значимой. На право господства над всем христианским миром претендовали две силы: Церковь, провозглашавшая. что ее видимый глава – Римский папа – есть наместник Христа на Земле и посему обладает не только духовной, но и светской властью над всеми земными владениями, и образовавшаяся в 962 г. Священная Римская империя, включавшая в себя Германию (императоры и были германскими королями) и Северную и Среднюю Италию с Римом, а также Чехию. Бургундию. Нидерланды и некоторые другие земли. Императоры обосновывали свой верховный сюзеренитет над всеми иными государями тем, что полагали себя единственными законными наследниками Древнего Рима, который в общественном сознании был единственно возможным единым государством. Универсалистские тенденции приводили к столкновению Церкви и Империи. По воззрениям первой. император, как и любой другой государь, есть сын Церкви и правит, пока и поскольку послушен ей. Императоры же заявляли, что они являются главами всех христиан, тогда как папы лишь первосвященниками, не более. В конечном счете обе универсалистские силы потерпели поражение в обстановке подъема и укрепления национальных государств в конце Средневековья.]. Как бы то ни было, представляется, что отлив идет в этом направлении – здесь трудно быть определенным, потому что слишком мало времени прошло после того, как совершился поворот.

Если это наблюдение верно и если верно то, что историк не может абстрагироваться в своих мыслях и чувствах от влияния среды, в которой живет, то мы можем надеяться увидеть в недалеком будущем изменение во взглядах и научных подходах западных историков. И это будет соответствовать изменениям, охватившим западное общество в целом. Именно на закате прошлого века работа историков находилась в полной гармонии с индустриальной системой, а их взгляды были пронизаны и связаны национальной идеей. Однако новый век очертил свое поле исследования, не ограниченное рамками одной национальности, и ученые вынуждены будут приспособить свой метод к интеллектуальным операциям более широкого масштаба.

Возникают два вопроса: «Каково умопостигаемое [[6] - Интеллигибельное некий предмет, явление, понятие, воспринимаемое исключительно разумом или интеллектуальной интуицией, в противовес сенсибильному – воспринимаемому чувствами. Некоторые идеалистические философские направления (к ним принадлежал и А.