Объяснение конечного поражения папства лежит в его первоначальной победе. Опасный маневр противопоставления силы силе в данном случае привел к роковому исходу, ибо начало оказалось слишком успешным. Опьяненные успехом этою смелого маневра на ранних этапах борьбы со Священной Римской империей, папа Григорий VII и его преемники настолько увлеклись применением силы, что утратили саму цель, ради которой они стали ее применять. Если Григорий VII боролся с империей, потому что она мешала ему реформировать Церковь, то Иннокентий IV через два столетия уже боролся с империей просто ради подчинения ее своей власти.

Сравним, например, две схожие ситуации, когда папа вторгается в Южную Италию с войском, терпит поражение и умирает от горя. В первой поражение потерпел Лев IX в 1053 г. от норманнов; во второй Иннокентий IV в 1254 г. был разбит Манфредом. При сравнении этих двух сходных эпизодов мы обнаружим существенное различие: если Лев IX пытался в союзе с мирскими владыками Востока и Запада провести карательную операцию против банды разбойников и сердце его оказалось разбитым из-за гибели людей, которых он втянул в это предприятие, то Иннокентии IV обрушился с войной на сына уже мертвого и поверженного врага. А умер он от бессильной злобы, когда рухнули эти планы. С военной точки зрения походы Иннокентия и Льва закончились примерно одинаково, но с нравственной точки зрения между ними пропасть. Именно эта пропасть и является мерой духовного падения папства в ходе разделяющих их двухсот лет [[461] - Папа Лев IX (1049-1054) попал в плен к норманнам и вышел на свободу, лишь выполнив их требования. Борьба между Империей и папством достигла кульминации при императоре Фридрихе II Гогенштауфене (1194-1250, король Сицилии и Неаполя с 1197, император с 1212). После смерти императора его внебрачный сын Манфред (1231-1266) получил корону Неаполя и Сицилии и сумел отстоять ее в 1254 г. от попыток папы Иннокентия IV (1243-1254) захватить остров.].

Второй акт трагедии начинается с передышки, которая по времени совпадает с понтификатом папы Иннокентия III (1198-1216). Когда Германию терзала гражданская война, а король-ребенок Фридрих Сицилийский находился под покровительством самого Иннокентия [[462] - После смерти императора Генриха VI (1165-1197, прав. с 1190), женатого на наследнице сицилийского престола, императором и королем был коронован его сын, будущий Фридрих II. Брат Генриха VI Филипп Швабский (1177-1208) сначала поддерживал племянника, но в 1198 г. провозгласил императором самого себя. Месяц спустя был избран другой претендент – Оттон IV Брауншвейгский из рода Вельфов (ум. 1218). Фридрих остался королем Сицилийским. Папа Иннокентий III лавировал между претендентами, объявил себя опекуном малолетнего Фридриха и патроном Сицилии, поддержал Вельфа, но после выдвижения последним претензий на Сицилию перешел на сторону Филиппа, а вслед за убийством его выступил на стороне Фридриха, который обещал не соединять в одних руках Империю и Сицилию, но, короновавшись в 1212 г. императорской короной, и не подумал сдержать обещание. Борьба за Сицилию придала остроту схватке между Империей и папством. После смерти Фридриха и его сына Конрада IV (1250-1254) в Германии наступило междуцарствие, в Сицилии же правил Манфред, который погиб в 1266 г. в битве при Беневенте с поддерживаемым папой претендентом на корону Неаполя и Сицилии Карлом Анжуйским (1220-1285). Юный сын Конрада IV Конрадин (1250-1268) попытался в 1268 г. захватить Сицилию, но был разбит Карлом Анжуйским, схвачен и казнен.], молодой папа решил играть роль президента христианской республики в духе Гильдебранда.

Но первое, что сделал Иннокентий после интронизации, – это призвал к крестовому походу для спасения франкских владений в Сирии. Авантюра эта закончилась печально: крестоносцы напали на своих же единоверцев в Восточной Римской империи. Иннокентий, казалось бы, был искренне опечален столь скандальным поведением западного христианства. Тем не менее, всего через четыре года после разграбления Константинополя в 1204 г. он снова планирует и организует новое нападение христиан на христиан, и на сей раз даже не на православных, а на Лангедок в самом центре христианской республики. Неужто, папа не сознавал, что ужасы византийского похода французских крестоносцев повторятся с теми же зверствами и в отношении его французских чад?

Это ощущение полной неуместности, которое остается от его отношений с крестоносцами, усиливается в его отношениях с империей и Гогенштауфенами. Сначала он выступил против Гогенштауфенов, но Оттон IV Брауншвейгский, надев императорскую корону, предал его. Оказавшись в столь глупом положении, Иннокентий не смог придумать ничего оригинальнее, как перейти на сторону Гогенштауфенов против Вельфа, чтобы свергнуть его с помощью Гогенштауфенов, хотя до этого он пытался свергнуть Гогенштауфенов с помощью одного из Вельфов.

Иннокентий первым из пап перестал называть себя «наместником Петра», предпочтя титул «наместник Христа». Это был примечательный отход от самоуничиженности Григория Великого, называвшего себя «рабом рабов божиих».