Скачать 94.31 Кбайт
Традиция внутренних школ ушу
Когда сердце покойно, оно очищается, а когда оно
чисто, в нем нет привязанности к вещам. Когда нет привязанности к
вещам, ци начинает свободно обращаться в теле. Когда ци свободно
обращается, пропадают мысленные образы, а когда пропадают мысленные
образы, сознание проясняется. Тогда дух и ци свободно сообщаются
друг с другом, и все сущее возвращается к своему корню". Так мастер
ушу постигает "исток жизни" в себе.
О чем сообщают эти правила занятий кулачным искусством?
Прежде всего и превыше всего -- о живом, всеобъятном,
непосредственно переживаемом единстве телесно-духовного опыта, о той
цельности "сердечного сознания", на которую указывают традиционные
принципы ушу: "собранность ци", "сосредоточенность духа",
"сбережение единства воли" и т. д. Но речь идет именно о высшей, или
предельной, цельности, которая превосходит логическую
самотождественность, существует по самой предельности своего бытия,
пребывает в непрестанных метаморфозах. Это сознание по природе своей
"пустотное" в том смысле, что оно всегда "отсутствует в самом себе",
ибо, как писал Сунь Лутан, "когда в сознании нет сознания, оно
пустотно, а когда в теле нет тела, тело пустотно". Понятие
пустотности указывает, также, что способ бытия просветленного или,
лучше сказать бодрствующего, извечно пробуждающегося сознания есть
само-опустошение, равнозначное самопреодолению, самовысвобождению
духа. В даосской традиции этот момент ускользания духа от всякой
данности в себе именовался также "забытьем" (ван). Бодрствующий дух
просветлен, поскольку, пребывая в пределе своего существования, он
открыт предельной открытости бытия. Но по той же причине он и
помрачен в своей просветленности, ибо пространство его бытия -- мрак
вездесущей предельности вещей. В старой литературе по ушу нет
специального термина, обозначающего фундаментальное свойство
дао-сознания. Для этого используются традиционные даосские понятия:
"пустота", "забытье" или "перенос духа" (и шэнь).
Жизнь "дао-сознания" (дао синь) есть, таким образом,
непрестанное про-из-растание, спонтанное расширение. Этот главнейший
закон духовного бытия отображен в принципе расслабленности или
освобожденности (фан сун) -- одном из фундаментальных в практике
ушу. Древние даосские авторы упоминают о состоянии "небесной
освобожденности" человечества, когда люди "пашут землю -- и
кормятся, ткут -- и одеваются, и каждый живет сам по себе". Другими
словами, сфера освобожденности или, что то же самое, премудрого
"забытья" совпадала с повседневной, почти неосознаваемой в своей
будничности деятельностью людей. В практике ушу "расслабление"
соответствует взаимной открытости, взаимопроникновению опыта
духовного и телесного, "самопотери" глубины духовного прозрения в
конкретности телесной интуиции. Ибо неисчерпаемое разнообразие
чувственного восприятия имеет своим действительным прототипом
первозданную полноту Хаоса: человек, напоминает Сунь Лутан, "в
собственном сердце способен напрямую постичь Беспредельное".
Следовало бы подчеркнуть, что даосский идеал
"расслабленности" подразумевал достижение внутреннего предела,
встречу с некоей зеркальной поверхностью, лишь символически хранящей
в себе неизмеримую глубину умудренного духа. Случайно ли, что в
китайской медицине тело рассматривалось как совокупность точек (в
сущности, пустот!) на плоскости, а геометрическим символом дао-бытия
выступала сфера -- единственная форма, позволяющая представить
трехмерное пространство в двух измерениях? В традиции ушу,
утверждающей полное совпадение практики духа и тела, мы встречаем и
точный телесный аналог моменту духовного произрастания или жизни по
своему пределу. Таковым можно считать требование своего рода
внутреннего растяжения тела, подобного растягиванию нити,
выделываемой шелковичным червем. Энергетические каналы организма
раскрываются (и, стало быть, "внутренняя работа" становится
возможной) лишь в том случае, если позвоночный столб, голова и
конечности как бы упираются в свои пределы. Жизненная сила наполняет
тело мастера ушу, исходя из его центральной области, подобно тому,
как горячий воздух раздувает воздушный шар. В Синъицюань есть
понятие "три сердцевины" (сань синь), которое означает постоянно
обостренное внимание к "трем кончикам" своего тела -- темени,
ладоням и ступням.
чисто, в нем нет привязанности к вещам. Когда нет привязанности к
вещам, ци начинает свободно обращаться в теле. Когда ци свободно
обращается, пропадают мысленные образы, а когда пропадают мысленные
образы, сознание проясняется. Тогда дух и ци свободно сообщаются
друг с другом, и все сущее возвращается к своему корню". Так мастер
ушу постигает "исток жизни" в себе.
О чем сообщают эти правила занятий кулачным искусством?
Прежде всего и превыше всего -- о живом, всеобъятном,
непосредственно переживаемом единстве телесно-духовного опыта, о той
цельности "сердечного сознания", на которую указывают традиционные
принципы ушу: "собранность ци", "сосредоточенность духа",
"сбережение единства воли" и т. д. Но речь идет именно о высшей, или
предельной, цельности, которая превосходит логическую
самотождественность, существует по самой предельности своего бытия,
пребывает в непрестанных метаморфозах. Это сознание по природе своей
"пустотное" в том смысле, что оно всегда "отсутствует в самом себе",
ибо, как писал Сунь Лутан, "когда в сознании нет сознания, оно
пустотно, а когда в теле нет тела, тело пустотно". Понятие
пустотности указывает, также, что способ бытия просветленного или,
лучше сказать бодрствующего, извечно пробуждающегося сознания есть
само-опустошение, равнозначное самопреодолению, самовысвобождению
духа. В даосской традиции этот момент ускользания духа от всякой
данности в себе именовался также "забытьем" (ван). Бодрствующий дух
просветлен, поскольку, пребывая в пределе своего существования, он
открыт предельной открытости бытия. Но по той же причине он и
помрачен в своей просветленности, ибо пространство его бытия -- мрак
вездесущей предельности вещей. В старой литературе по ушу нет
специального термина, обозначающего фундаментальное свойство
дао-сознания. Для этого используются традиционные даосские понятия:
"пустота", "забытье" или "перенос духа" (и шэнь).
Жизнь "дао-сознания" (дао синь) есть, таким образом,
непрестанное про-из-растание, спонтанное расширение. Этот главнейший
закон духовного бытия отображен в принципе расслабленности или
освобожденности (фан сун) -- одном из фундаментальных в практике
ушу. Древние даосские авторы упоминают о состоянии "небесной
освобожденности" человечества, когда люди "пашут землю -- и
кормятся, ткут -- и одеваются, и каждый живет сам по себе". Другими
словами, сфера освобожденности или, что то же самое, премудрого
"забытья" совпадала с повседневной, почти неосознаваемой в своей
будничности деятельностью людей. В практике ушу "расслабление"
соответствует взаимной открытости, взаимопроникновению опыта
духовного и телесного, "самопотери" глубины духовного прозрения в
конкретности телесной интуиции. Ибо неисчерпаемое разнообразие
чувственного восприятия имеет своим действительным прототипом
первозданную полноту Хаоса: человек, напоминает Сунь Лутан, "в
собственном сердце способен напрямую постичь Беспредельное".
Следовало бы подчеркнуть, что даосский идеал
"расслабленности" подразумевал достижение внутреннего предела,
встречу с некоей зеркальной поверхностью, лишь символически хранящей
в себе неизмеримую глубину умудренного духа. Случайно ли, что в
китайской медицине тело рассматривалось как совокупность точек (в
сущности, пустот!) на плоскости, а геометрическим символом дао-бытия
выступала сфера -- единственная форма, позволяющая представить
трехмерное пространство в двух измерениях? В традиции ушу,
утверждающей полное совпадение практики духа и тела, мы встречаем и
точный телесный аналог моменту духовного произрастания или жизни по
своему пределу. Таковым можно считать требование своего рода
внутреннего растяжения тела, подобного растягиванию нити,
выделываемой шелковичным червем. Энергетические каналы организма
раскрываются (и, стало быть, "внутренняя работа" становится
возможной) лишь в том случае, если позвоночный столб, голова и
конечности как бы упираются в свои пределы. Жизненная сила наполняет
тело мастера ушу, исходя из его центральной области, подобно тому,
как горячий воздух раздувает воздушный шар. В Синъицюань есть
понятие "три сердцевины" (сань синь), которое означает постоянно
обостренное внимание к "трем кончикам" своего тела -- темени,
ладоням и ступням.
|
|