Скачать 125.07 Кбайт
Разум против человека
Все время поступать как хочется – вот рабство, в которое он попадает, если не может свободно ограничиться. Порок это страсть, ставшая неотвратимой. “Свободен первый шаг, но мы рабы второго” (Гете). Но шагаем за свободой. Все быстрее и дальше.
* * *
Самая простая и глубокая игра, которую знают люди – в прятки. В нее можно играть даже с собакой. Собака не только ищет, но и сама скрывается за препятствиями, выглядывает, ждет, когда ее найдут. Это самая философская игра: был – и вдруг нет. Явился – исчез. Куда уж “бытийней”. Люди всю жизнь в нее играют. Друг с другом, сами с собой, с жизнью. Явился – исчез.
Всегда хотел казаться лучше, чем есть и никогда не был самим собой. Так был ли этот человек вообще?
Был честолюбив, энергичен, суетился всю жизнь. И как награда, в конце вытянул на некролог. На “описание смерти”.
* * *
Иметь хорошую несбыточную мечту или утопию это не так плохо. Она и есть настоящая. Мечта, которая может сбыться, не обладает полнотой своего бытия. Не лучше было бы людям, если бы исполнялось все, что они пожелают. Так, кажется, говорили древние. Сбывшаяся утопия не существует вообще. Погибшие мечты – это когда они сбылись или не сбылись?
Все мечты сбываются ... когда это уже не нужно. Пусть мечты сбываются! Но не все.
* * *
Игра, смерть, онанизм – вот сущностные метафоры постмодернизма. Вместо традиционных – вера, надежда, любовь. Прямо или косвенно это признают сами его представители. Особенно последовательные, “чистые” – экстремисты. Гордятся этим. Сначала хоронили советскую литературу и культуру, потом стали порочить русскую, а теперь отрицают культуру вообще. Их главный враг – духовность, душа, потому что ни того, ни другого, по их мнению, на Западе уже нет. Мы здесь отстали, а их идеал, чтобы все было как на Западе. Их тексты то чисто физиологичны, то чисто концептуальны или механическая смесь. Ядро духовности – способность к любви, поэтому борьба с духовностью требует борьбы с любовью. Ее разлагают на секс и интеллект. Выражением духовности в социуме и культуре является совесть, поэтому борьба с духовностью означает отрицание морали, отказ от различения добра и зла. Постмодернизм – церебральный онанизм. Гордятся этим. В чем их сила? В том же, что и у могильных червей. Тело культуры, которое гложут, “деконструируют” и растаскивают на цитаты – в прошлом, а они – настоящие. Хотя черви. За ними будущее. Потому что живая культура умирает, а они, мертвые – живут. Потому что – техногенные.
Постмодернизм – это посткультура, когда мир текст, а жизнь дискурс. “Риторика”. Культура – тормоз прогресса и борьба с ней главная задача наших реформ. За цивилизацию. Ради техноса. Посткультура – это игра творцов смерти культуры. Имитаторы бытия, создатели симулякров. Постчеловеческое творчество.
* * *
Предел посткультуры – постбытие. Наше Ничто. Никто. Непрерывный инновационный процесс, поток, который размывает идентичность предметов. Размывает “присутствие”. И уносит человека.
“Не быть” диктуется всем. “Быть” – ваше личное дело. И тем, кто хочет выжить и спастись, я говорю: “На выход. Без вещей. Следуйте за мной”.
ПОНИМАЮ, ЗНАЧИТ
СУЩЕСТВУЮ
Все в руках Бога, но неисповедимы пути
Господни... потому что нет Его? Как жаль!
* * *
Разговор – обмен мыслями. Коммуникация. Из совместной деятельности. Молчание – обмен чувствами. Общение. Из совместного бытия.
Знаю, значит действую. Чувствую, значит живу. Понимаю, значит существую.
Раньше человек говорил: нет настроения. Пораженные медициной жалуются: депрессия. А философ скажет: опять приступ Небытия. Ничего не хочется.
* * *
Говорят о кризисе и смерти философии. Не верится. Хочется думать, что это интеллектуальное кокетство снобов. Однако проблема существует. Ведь постмодернизм – культура цитат и, кроме технологий, ничего не рождает. Сейчас можно сочинить миф, но он будет искусственным. Собственно мифология все-таки в прошлом. Значит – умерла. Фольклор и религия – тоже. Современный человек не способен, в сущности, ни верить, ни любить. Эти вершины духа остались позади нас и уже недосягаемы. Умерло, быть может, даже искусство, все больше становящееся “игрой ума”. Прикладной наукой. Так и с человеческой философией. Она существует прежде всего как история. История философии. Значит – умерла.
Говорят о смерти философии. В определенном смысле это верно – как следствие кризиса человека. Но в другом отношении, вследствие того же кризиса, у нее большое будущее. По мере того как люди вместо жизни переходят к рассуждениям о ней, философия получает новые импульсы. Общий вектор развития направлен от труда и любви к информации и рефлексии. Возник уже феномен технософи и. На этом пути философия вполне может процветать. Вспомните, господа пессимисты: пир во время чумы был философским.
И будет.
* * *
Философствование бывает:
“Школьное”, университетско-профессорское.
* * *
Самая простая и глубокая игра, которую знают люди – в прятки. В нее можно играть даже с собакой. Собака не только ищет, но и сама скрывается за препятствиями, выглядывает, ждет, когда ее найдут. Это самая философская игра: был – и вдруг нет. Явился – исчез. Куда уж “бытийней”. Люди всю жизнь в нее играют. Друг с другом, сами с собой, с жизнью. Явился – исчез.
Всегда хотел казаться лучше, чем есть и никогда не был самим собой. Так был ли этот человек вообще?
Был честолюбив, энергичен, суетился всю жизнь. И как награда, в конце вытянул на некролог. На “описание смерти”.
* * *
Иметь хорошую несбыточную мечту или утопию это не так плохо. Она и есть настоящая. Мечта, которая может сбыться, не обладает полнотой своего бытия. Не лучше было бы людям, если бы исполнялось все, что они пожелают. Так, кажется, говорили древние. Сбывшаяся утопия не существует вообще. Погибшие мечты – это когда они сбылись или не сбылись?
Все мечты сбываются ... когда это уже не нужно. Пусть мечты сбываются! Но не все.
* * *
Игра, смерть, онанизм – вот сущностные метафоры постмодернизма. Вместо традиционных – вера, надежда, любовь. Прямо или косвенно это признают сами его представители. Особенно последовательные, “чистые” – экстремисты. Гордятся этим. Сначала хоронили советскую литературу и культуру, потом стали порочить русскую, а теперь отрицают культуру вообще. Их главный враг – духовность, душа, потому что ни того, ни другого, по их мнению, на Западе уже нет. Мы здесь отстали, а их идеал, чтобы все было как на Западе. Их тексты то чисто физиологичны, то чисто концептуальны или механическая смесь. Ядро духовности – способность к любви, поэтому борьба с духовностью требует борьбы с любовью. Ее разлагают на секс и интеллект. Выражением духовности в социуме и культуре является совесть, поэтому борьба с духовностью означает отрицание морали, отказ от различения добра и зла. Постмодернизм – церебральный онанизм. Гордятся этим. В чем их сила? В том же, что и у могильных червей. Тело культуры, которое гложут, “деконструируют” и растаскивают на цитаты – в прошлом, а они – настоящие. Хотя черви. За ними будущее. Потому что живая культура умирает, а они, мертвые – живут. Потому что – техногенные.
Постмодернизм – это посткультура, когда мир текст, а жизнь дискурс. “Риторика”. Культура – тормоз прогресса и борьба с ней главная задача наших реформ. За цивилизацию. Ради техноса. Посткультура – это игра творцов смерти культуры. Имитаторы бытия, создатели симулякров. Постчеловеческое творчество.
* * *
Предел посткультуры – постбытие. Наше Ничто. Никто. Непрерывный инновационный процесс, поток, который размывает идентичность предметов. Размывает “присутствие”. И уносит человека.
“Не быть” диктуется всем. “Быть” – ваше личное дело. И тем, кто хочет выжить и спастись, я говорю: “На выход. Без вещей. Следуйте за мной”.
ПОНИМАЮ, ЗНАЧИТ
СУЩЕСТВУЮ
Все в руках Бога, но неисповедимы пути
Господни... потому что нет Его? Как жаль!
* * *
Разговор – обмен мыслями. Коммуникация. Из совместной деятельности. Молчание – обмен чувствами. Общение. Из совместного бытия.
Знаю, значит действую. Чувствую, значит живу. Понимаю, значит существую.
Раньше человек говорил: нет настроения. Пораженные медициной жалуются: депрессия. А философ скажет: опять приступ Небытия. Ничего не хочется.
* * *
Говорят о кризисе и смерти философии. Не верится. Хочется думать, что это интеллектуальное кокетство снобов. Однако проблема существует. Ведь постмодернизм – культура цитат и, кроме технологий, ничего не рождает. Сейчас можно сочинить миф, но он будет искусственным. Собственно мифология все-таки в прошлом. Значит – умерла. Фольклор и религия – тоже. Современный человек не способен, в сущности, ни верить, ни любить. Эти вершины духа остались позади нас и уже недосягаемы. Умерло, быть может, даже искусство, все больше становящееся “игрой ума”. Прикладной наукой. Так и с человеческой философией. Она существует прежде всего как история. История философии. Значит – умерла.
Говорят о смерти философии. В определенном смысле это верно – как следствие кризиса человека. Но в другом отношении, вследствие того же кризиса, у нее большое будущее. По мере того как люди вместо жизни переходят к рассуждениям о ней, философия получает новые импульсы. Общий вектор развития направлен от труда и любви к информации и рефлексии. Возник уже феномен технософи и. На этом пути философия вполне может процветать. Вспомните, господа пессимисты: пир во время чумы был философским.
И будет.
* * *
Философствование бывает:
“Школьное”, университетско-профессорское.
|
|