Скачать 150.19 Кбайт
Процессы и структуры в мышлении (Курс лекций)
Представим себе далее, что мы взяли другой эталон – по длине в два раза меньший, чем первый. Если мы измерим им объект, то получим число 16. Но к такому же результату мы могли бы придти и с помощью рассуждений, т.е., по сути дела, с помощью другой процедуры: если второй эталон в два раза короче первого, то числовое значение должно быть в два раза больше. Поскольку эти две процедуры – теоретическая и эмпирическая – приводят к одному и тому же результату, мы считаем их истинными, а средства измерения – адекватными задаче.
Представим себе теперь, что мы измеряем кривую линию, окружность, с помощью тех же самых эталонов, и при этом вписываем их внутрь окружности. Представим себе, что, измеряя окружность с помощью первого эталона, мы опять получили число 8. Если теперь мы применим ту же схему рассуждений, как и в первом случае измерения прямой линии, и скажем, что результат измерения окружности с помощью второго эталона будет равен 16, то мы ошибемся. При эмпирической проверке мы получим не 16, а, к примеру, 16,6 или что-либо подобное. Такая ситуация позволяет нам заключать, что какие-то из примененных нами средств или процедур нашей работы неадекватны задаче и объекту. Этот вывод заставит нас искать новые средства анализа, новую систему общих понятий.
— Но чтобы сделать такой вывод, нужно уже иметь логическую систему. Ведь это тоже определенный принцип: если знания, полученные посредством разных процедур, не соответствуют друг другу, то эти знания получены посредством неадекватных процедур и средств анализа.
Вы совершенно правы. И именно так все и происходит у нас сейчас, когда развиты логические теории. Но дело в том, что парадоксы или несоответствия одних знаний другим возникали, по сути дела, всегда, задолго до того, как появились логические системы осознания исследовательских процедур. По сути дела, эти противоречия и несоответствия, как говорится, "били в лицо" и заставляли искать новые решения. Люди знали это до появления всякой логики. Люди не знали, что такое парадоксы, но стремились избавиться от них. Нужно помнить еще о логике, которая существует в навыках научно-исследовательской работы.
Теперь нам надо вернуться почти к самому началу нашей сегодняшней лекции и вспомнить те вопросы, с которых мы начали и которые мы, собственно говоря, обсуждаем. Мы решили посмотреть, каким образом формальная логика могла бы отвечать и отвечала на возражения против ее понятий, на указание их ограниченности.
Мы с вами обсудили в какой-то мере один вариант ответа, построенный на различении формы и содержания в мышлении и рассуждениях. Напомню суть этого ответа: логика занимается формой, а не содержанием; поэтому естественно, что она не может решить поставленных вопросов, так как они относятся к содержанию. Но это был только один из вариантов ответа.
Другой шел по совсем иной линии: формальная логика занимается не рассуждениями, а выводом; поэтому вполне естественно, что она не может указать этих различий и ошибок у Галилея, так как тут мы имеем дело не с выводом, а с рассуждениями. Понятия формальной логики вообще не могут применяться для анализа рассуждения. Это положение и эта аргументация, в отличие от первой, кажутся мне правильными. Но, таким образом, мы приходим к вопросу: что такое вывод и чем он отличается от рассуждения?
Обсуждая с вами этот вопрос, мы сможем рассмотреть лишь самые общие вещи. Но в дальнейшем эта тема потребует специального анализа, в частности, мы должны будем рассмотреть две работы А.А.Зиновьева, и это, по-видимому, самое интересное из того, что сейчас существует по теории вывода. Это его книжка, защищенная в качестве докторской диссертации, и его статья "Логическое и физическое следование", опубликованная в книге "Проблемы логики научного познания". Тем из вас, кто заинтересуется этим кругом вопросов, я рекомендую прочитать эти книги, но в обратном порядке.
Я не знаю, когда именно появляется различение рассуждений и выводов. Известно только, что уже у Декарта и у картезианцев – Арно, Николя и др. это различение играло важную роль. Арно и Николь, если судить по работе Шольца, сделали даже еще один шаг – они попытались различить рассуждения и процесс мышления. Но я знаю обо всем этом только понаслышке и надеюсь когда-нибудь восполнить этот пробел. Известно также, что с понятием рассуждения работал Кондильяк. В частности, в своей книге "Логика" он пытался выяснить роль структурных изображений, например чертежей, в процессе рассуждения. Но я точно так же не знаю, что ему здесь удалось сделать.
Вообще, этот вопрос требует детального и углубленного анализа; к тому же он очень интересен. Но это дело будущего. А я, оставив в стороне историю вопроса, попробую ввести вам само понятие вывода, опираясь на простейшие, общеизвестные примеры.
Представим себе, что передо мной три палки различной длины – А, В и С. Представим себе далее, что я хочу их сравнить друг с другом. Я беру первую палку А и накладываю ее на вторую – В. Таким путем я получаю эмпирическое знание, фиксирующее отношение их размеров: В больше А.
Представим себе теперь, что мы измеряем кривую линию, окружность, с помощью тех же самых эталонов, и при этом вписываем их внутрь окружности. Представим себе, что, измеряя окружность с помощью первого эталона, мы опять получили число 8. Если теперь мы применим ту же схему рассуждений, как и в первом случае измерения прямой линии, и скажем, что результат измерения окружности с помощью второго эталона будет равен 16, то мы ошибемся. При эмпирической проверке мы получим не 16, а, к примеру, 16,6 или что-либо подобное. Такая ситуация позволяет нам заключать, что какие-то из примененных нами средств или процедур нашей работы неадекватны задаче и объекту. Этот вывод заставит нас искать новые средства анализа, новую систему общих понятий.
— Но чтобы сделать такой вывод, нужно уже иметь логическую систему. Ведь это тоже определенный принцип: если знания, полученные посредством разных процедур, не соответствуют друг другу, то эти знания получены посредством неадекватных процедур и средств анализа.
Вы совершенно правы. И именно так все и происходит у нас сейчас, когда развиты логические теории. Но дело в том, что парадоксы или несоответствия одних знаний другим возникали, по сути дела, всегда, задолго до того, как появились логические системы осознания исследовательских процедур. По сути дела, эти противоречия и несоответствия, как говорится, "били в лицо" и заставляли искать новые решения. Люди знали это до появления всякой логики. Люди не знали, что такое парадоксы, но стремились избавиться от них. Нужно помнить еще о логике, которая существует в навыках научно-исследовательской работы.
Теперь нам надо вернуться почти к самому началу нашей сегодняшней лекции и вспомнить те вопросы, с которых мы начали и которые мы, собственно говоря, обсуждаем. Мы решили посмотреть, каким образом формальная логика могла бы отвечать и отвечала на возражения против ее понятий, на указание их ограниченности.
Мы с вами обсудили в какой-то мере один вариант ответа, построенный на различении формы и содержания в мышлении и рассуждениях. Напомню суть этого ответа: логика занимается формой, а не содержанием; поэтому естественно, что она не может решить поставленных вопросов, так как они относятся к содержанию. Но это был только один из вариантов ответа.
Другой шел по совсем иной линии: формальная логика занимается не рассуждениями, а выводом; поэтому вполне естественно, что она не может указать этих различий и ошибок у Галилея, так как тут мы имеем дело не с выводом, а с рассуждениями. Понятия формальной логики вообще не могут применяться для анализа рассуждения. Это положение и эта аргументация, в отличие от первой, кажутся мне правильными. Но, таким образом, мы приходим к вопросу: что такое вывод и чем он отличается от рассуждения?
Обсуждая с вами этот вопрос, мы сможем рассмотреть лишь самые общие вещи. Но в дальнейшем эта тема потребует специального анализа, в частности, мы должны будем рассмотреть две работы А.А.Зиновьева, и это, по-видимому, самое интересное из того, что сейчас существует по теории вывода. Это его книжка, защищенная в качестве докторской диссертации, и его статья "Логическое и физическое следование", опубликованная в книге "Проблемы логики научного познания". Тем из вас, кто заинтересуется этим кругом вопросов, я рекомендую прочитать эти книги, но в обратном порядке.
Я не знаю, когда именно появляется различение рассуждений и выводов. Известно только, что уже у Декарта и у картезианцев – Арно, Николя и др. это различение играло важную роль. Арно и Николь, если судить по работе Шольца, сделали даже еще один шаг – они попытались различить рассуждения и процесс мышления. Но я знаю обо всем этом только понаслышке и надеюсь когда-нибудь восполнить этот пробел. Известно также, что с понятием рассуждения работал Кондильяк. В частности, в своей книге "Логика" он пытался выяснить роль структурных изображений, например чертежей, в процессе рассуждения. Но я точно так же не знаю, что ему здесь удалось сделать.
Вообще, этот вопрос требует детального и углубленного анализа; к тому же он очень интересен. Но это дело будущего. А я, оставив в стороне историю вопроса, попробую ввести вам само понятие вывода, опираясь на простейшие, общеизвестные примеры.
Представим себе, что передо мной три палки различной длины – А, В и С. Представим себе далее, что я хочу их сравнить друг с другом. Я беру первую палку А и накладываю ее на вторую – В. Таким путем я получаю эмпирическое знание, фиксирующее отношение их размеров: В больше А.
|
|