Название "техника" понимается здесь настолько сущностно, что в своем
значении оно совпадает с рубрикой: законченная метафизика. В нем содержится
воспоминание о греческой tecnh которая есть вообще одно из основных условий
развертывания существа метафизики. Это название позволяет также помыслить
планетарность законченной метафизики и ее господство безотносительно к ее
исторически прослеживаемым вариантам у разных народов и на разных
континентах.

XI. Метафизика Ницше выводит на свет в воле к власти предпоследнюю ступень
волевого развертывания бытия сущего как воли к воле. Недостижение последней
ступени коренится в подавляющем господстве "психологии", в понятиях власти
и силы, в жизненном энтузиазме. Оттого этой мысли не хватает строгости и
тщательной отточенности понятия и спокойствия исторического осмысления.
Царит историография, а потому апологетика и полемика.

Отчего происходит так, что ницшевская метафизика привела к пренебрежению
мыслью при апелляции к "жизни"? Оттого что люди не заметили, что
представляюще-планирующее (властвующее) обеспечение установлений данности в
учении Ницше настолько же существенно для "жизни", как "наращивание" и
жизненный подъем. Этот последний люди восприняли только со стороны упоения
(психологически) и опять же не в том решающем аспекте, что он сообщает делу
обеспечения установленной данности подлинный и каждый раз новый толчок и
оправдание для неуклонного наращивания. Поэтому воле к власти присуще
безраздельное господство рассчитывающего разума, а не туман и путаница
темного брожения жизни. Дезориентированный культ Вагнера окутал ницшевскую
мысль и ее изложения ореолом "художественности", что после примера осмеяния
философии (т. е. Гегеля и Шеллинга), показанного Шопенгауэром, и после его
же поверхностной интерпретации Платона и Канта помогло последним
десятилетиям XIX столетия созреть для того воодушевления, в глазах которого
поверхностность и туманность мысли, выпавшей из истории, сами по себе уже
служат признаком истины (22).

За всем этим кроется, однако, простая неспособность мыслить из существа
метафизики, понять размах изменения существа истины и исторический смысл
восходящего господства истины как достоверности и из этого понимания заново
осмыслить метафизику Ницше как следующую простой траектории новоевропейской
метафизики - вместо того чтобы делать из нее литературный феномен, более
горячащий, чем прочищающий головы, сбивающий с толку, а то и пугающий. В
конце концов, ницшевское пристрастие к творцам выдает, что Ницше мыслит
лишь по-новоевропейски, идя от гения и гениальности, и одновременно - в
технической колее, идя от результативности. В понятии воли к власти обе
конститутивные "ценности" (истина и искусство) суть лишь перифразы для
"техники" - в сущностном смысле планирующе-рассчитывающего обеспечения
результата - и для творчества "творческих личностей", которые, поднимаясь
над данностью жизни, снабжают жизнь новым стимулятором и обеспечивают
функционирование культуры.

Все это служит воле к власти, но также и мешает тому, чтобы ее существо
вышло на ясный свет широкого сущностного знания, могущего иметь свой
источник только в бытийно-исторической мысли.

Существо воли к власти поддается пониманию только из воли к воле.
Последняя, однако, впервые дает о себе знать на опыте только когда
метафизика уже вступает на переходную ступень.

XII. Ницшевская метафизика воли к власти предвосхищена в его фразе: "Грек
знал и ощущал ужас и жуть существования: чтобы вообще суметь хотя бы просто
жить, он был вынужден выставить впереди них сияющее порождение сна -
олимпийцев" ("Сократ и греческая трагедия", гл. 3, 1871. Первоначальная
редакция "Рождения трагедии из духа музыки").

Здесь заложена противоположность "титанического" и "варварского", "дикого"
и "импульсивного" по одну сторону и прекрасной, возвышенной кажимости по
другую.

Здесь уже предначертано - хотя еще не продумано с ясностью, не разграничено
и не увидено из единого основания,- что "воля" нуждается в обеспечении
наличного состояния и в нарастании одновременно. Но то, что воля есть воля
к власти, остается еще скрытым. Шопенгауэровское учение о воле владеет на
первых порах мыслью Ницше. Предисловие к работе написано "в день рождения
Шопенгауэра".

На метафизике Ницше философия заканчивается. Это значит: она отшагала весь
круг своих предначертанных возможностей. Законченная метафизика, основа
планетарного образа мысли, предоставляет остов для упорядочения земли,
которое будет, по-видимому, длиться долго. Такое упорядочение не нуждается
в философии, потому что она уже заложена в его основе. Но с концом
философии вовсе не обязательно кончается мысль, она переходит к какому-то
другому началу.