(Отсюда и возникает тот контраст, который кажется таким странным и малопонятным в поведении представителей этого типа — сочетание душевной щедрости с мелочностью и расчетливостью; сочетание расточительности и крохоборства.) Это объясняется тем, что при любых обстоятельствах Гюго старается вести свои дела таким образом, чтобы и желания его были удовлетворены, и деньги были бы целы, и даже приумножались.
Как же ему удается примирить это противоречие? — Гюго прекрасно умеет оценивать качество вещи и всегда знает, где можно сделать недорогую, но приличную покупку. Гюго — постоянный посетитель рынков, "комиссионок" и дешевых распродаж.
Кроме того, Гюго — большой специалист в вопросах ценообразования: он знает, из чего складывается цена, знает, каким образом ее можно легально занизить. Гюго умеет заставить продавца сбавить цену, умеет торговаться так, что мало у кого хватит сил, воли и характера ему противостоять. (Явление, довольно распространенное на некоторых "восточных" базарах — продавец отгоняет представителя этого типа от прилавка с криком: "Пошел отсюда! Не надо мне ни тебя, ни твоих денег!")
Зайдя в магазин, Гюго интересуется не только ценой, но и процентом скидки. Оформляя крупную покупку, он постарается договориться с продавцом о возможности как-нибудь "обойти" налог на добавочную стоимость, а после этого еще может и потребовать общую скидку на покупку, а иногда и воспользуется случаем припугнуть и попрекнуть продавца "незаконно" оформленной сделкой. Гюго всегда знает, что ему причитается, и что ему полагается: он — большой мастер отстаивать свои потребительские права.
Заключение деловых сделок у Гюго часто начинается с признания в симпатии и доверии, с предложения "чашечки кофе", но нередко заканчивается прямым волевым давлением, а в некоторых случаях угрозами, переходящими в шантаж.
Занимаясь бизнесом, некоторые представители этого типа прекрасно используют систему налогообложения для своих манипуляций и для повышения собственных доходов. Как бы ни были высоки подоходные налоги, на процветании фирмы Гюго они обычно не отражаются. Разумеется, если он не теряет при этом чувства меры. (Печальный урок Леоны Хелмси — знаменитой миллионерши, осужденной за сокрытие подоходных налогов, наглядный тому пример.)
И тем не менее, как бы ни старался Гюго разумно распределять свой личный бюджет, это у него часто получается по принципу: "То густо — то пусто". Вчера — пир горой, сегодня — "беден, как церковная мышь" и ищет, у кого бы денег занять.
Занимая деньги у друзей и близких, Гюго непременно старается вовремя вернуть свой долг. (Поскольку это касается его личных взаимоотношений.) Но если деловые отношения выходят за рамки этических, Гюго в случае финансовых затруднений может преспокойно оставить свои долги неоплаченными.
Свои деловые отношения Гюго часто строит на основании собственного представления об "этической справедливости" — своеобразной этической интерпретации "делового" принципа "Ты мне — я тебе", которая заключается в том, что Гюго пытается "подороже продать" свое демонстративное прекраснодушие в расчете получить за это скидку или уступку: "Ты же видишь, что я к тебе всей душой — так почему бы нам не попробовать договориться?"
Работодатель-Гюго (особенно в случае финансовых затруднений) тем больше задерживает выплату зарплаты своим служащим, чем больше демонстрирует им свою горячую любовь. (Надо же хоть как-то компенсировать материальный ущерб!) Бывает, что "любовь" Гюго-работодателя разрастается до таких масштабов, что становится даже как-то неловко у столь горячо любящего человека требовать свою законную зарплату.
Цену своим дешевым "этическим авансам" Гюго особенно хорошо осознает только тогда, когда сам оказывается в положении пострадавшего делового партнера; тогда он начинает "по-робингудовски" мстить своему обидчику, используя далеко не самые этичные методы.
Гюго, так же как и Робеспьер, считает, что распределение материальных благ должно быть справедливым. Но что делать, если справедливость — это не более, чем абстрактное понятие и недостижимая мечта? Как можно жить по справедливости на нашей грешной земле? И разве можно найти материальный (денежный) эквивалент душевному порыву? Гюго прекрасно умеет манипулировать "деловыми" ценностями, подменяя их этическими, переводя деловые отношения в этические, и наоборот.
Справедливому распределению материальных благ и разумному распределению бюджета Гюго учится у своего дуала Робеспьера. Именно в деловом партнерстве с Робеспьером "этические авансы" Гюго получают самую высокую себестоимость. Гюго и Робеспьер быстро находят взаимопонимание в деловых отношениях, поскольку оба сориентированы на одинаковые этические и логические принципы. Кроме того, под воздействием Робеспьера Гюго становится более уравновешенным, более спокойным и рассудительным — сказывается благотворное дуальное влияние. И у него уже не возникает потребности глушить свои неутоленные желания непомерными денежными тратами.
Гюго умеет эффективно работать и добиваться хороших результатов, но своей квалификации обычно не переоценивает. В глубине души часто сомневается в своих возможностях, хотя внешне может выглядеть достаточно самоуверенным.