Может быть, и нет, я не уверена, но вы посмотрите.

В спешке и раздражении я мог ответить ей, что сижу по горло в книгах (и это была бы правда) и не вижу никаких признаков того, что в обозримом будущем смогу позволить себе читать еще что-то. Но странное ее смирение вызвало иной ответ. Я сказал, что тронут ее добротой и постараюсь прочитать книгу при первой же возможности. Я взял книгу с собой, не представляя, когда эта первая возможность представится. Однако в тот же вечер что-то вынудило меня отложить в сторону все другие книги и взяться за эту. Это был тонкий томик Аллена Уилиса "Как меняются люди". Значительная часть книги была посвящена вопросам ответственности. В одной из глав изящно и исчерпывающе излагалось все то, что я собирался сказать, если бы расширил свой незадачливый раздел. На следующее утро я сжал этот раздел до краткого справочного параграфа, а в сноске отослал читателя к книге Уилиса, где вопрос освещен полностью. Дилемма была разрешена.

Это не было грандиозное событие. О нем не трубили фанфары. Я мог так и не узнать о книге и обойтись без нее. И все-таки благодать коснулась меня. Событие это было и необычайным, и рядовым. Необычайное оно потому, что невероятное, а рядовое потому, что такие невероятные и благотворные события случаются с нами постоянно, спокойно, стучась в дверь нашего осознания не громче, чем стучит жук-скарабей в оконное стекло. Таких событий случилось много десятков с тех пор, как супруга коллеги дала мне книгу. И со мной они случались и случаются всегда. Некоторые из них я узнаю. Из некоторых я извлекаю пользу, даже не осознав их чудесной природы. И невозможно представить, сколько их я упустил.



ОПРЕДЕЛЕНИЕ БЛАГОДАТИ
До сих пор в этой главе я описывал разнообразные явления, у которых есть такие общие черты:


они питают – поддерживают, защищают, укрепляют – человеческую жизнь и духовное развитие;

механизм их действия либо не совсем понятен (как в случае физической сопротивляемости болезням и сновидений), либо совсем непонятен (как в случае паранормальных явлений) в рамках естественных законов, интерпретируемых современным научным мышлением;

в жизни человечества эти явления существенно универсальны, обычны, протекают рутинно и возникают часто;

хотя потенциально они подвержены влиянию человеческого сознания, их начало таится за пределами сознательной воли и вне процессов сознательной выработки решений.
Хотя эти явления обычно рассматриваются как отдельные, я пришел к убеждению, что их всеобщность указывает на некий единый феномен, частью и проявлениями которого они выступают: это некая могучая сила, начало которой лежит вне пределов человеческого сознания и которая питает духовный рост человеческих существ. Ибо за сотни, за тысячи лет до научного осмысления таких вещей, как иммуноглобулины, состояние сна, бессознательное, эту силу неизменно признавали религиозные люди; они назвали ее благодатью. Они пели ей хвалу: "Удивительная благодать, как сладки звуки..."

Что же нам делать – нам, здравомыслящим скептикам с научной ориентацией ума, – что делать нам с этой "могучей силой, начало которой лежит вне пределов человеческого сознания и которая питает духовный рост человеческих существ"? Мы не можем осязать эту силу. У нас нет подобающего способа измерить ее. И все же она существует. Она реальна. Продолжать ли нам пользоваться нашим туннельным видением и игнорировать ее только потому, что она не укладывается в традиционные научные представления естественных законов? Поступать так было бы рискованно. Я считаю, что у нас нет надежды приблизиться к полному пониманию Космоса, места человека в Космосе и, таким образом, к пониманию природы самого человечества, если мы не введем в круг своих понятий феномен благодати.

Но мы не знаем даже, где находится эта сила. Мы сказали только, где ее нет: в человеческом сознании. Тогда где же ее искать? Судя по некоторым из рассмотренных нами явлений, таких, как сновидения, она заключена в бессознательном разуме человека. Другие феномены, такие, как синхронность и счастливые случаи, указывают на существование этой силы за пределами индивидуальности. Трудность локализации этой силы возникает не просто потому, что мы ученые люди. Богословы, которые, конечно, приписывают источник благодати Богу и убеждены, что это и есть любовь Бога, уже много столетий испытывают ту же трудность локализации Бога. В теологии на этот счет существуют две давние и противоположные традиции: одна из них, доктрина эманации, утверждает, что благодать является эманацией Бога, исходит от Бога и изливается на людей; другая, доктрина имманентности, видит благодать как имманентно исходящую от Бога внутри человеческого существа.

Эта проблема – в данном случае совершенно парадоксальная проблема – возникает как результат нашего желания в первую очередь локализовать все, о чем мы говорим или думаем. У человеческих существ есть глубокая склонность все концептуализировать в терминах дискретных сущностей. Весь мир мы воспринимаем как состоящий из таких сущностей – кораблей, сапог, сургуча и других категорий.