Ответ, однако, гласит также и нет – потому что в мире существует вакуум компетенции, и этот вакуум должен быть заполнен. В мире, отчаянно вопиющем о компетенции, исключительно компетентная и любящая личность не может утаивать свою компетентность, как не может отказать в пище голодному ребенку. Духовно развитые люди, в силу своей дисциплины, мастерства и любви, являются чрезвычайно компетентными людьми и, как таковые, призваны служить миру. Как существа любящие, они отвечают на этот призыв. Поэтому они неизбежно становятся людьми большой силы, хотя мир обычно воспринимает их как людей обыкновенных, так как они используют свою силу спокойно или даже скрыто. Но как бы то ни было, они ее используют, а это невозможно без больших, часто разрушительных страданий. Ведь использовать силу означает принимать решения, а процесс принятия решений с полным осознанием обычно оказывается бесконечно болезненнее, чем принятие решений с ограниченным или притупленным осознанием (последний способ применяется чаще всего, поэтому такие решения в конечном итоге оказываются неправильными).

Представьте себе двух генералов, каждому из которых предстоит решить, посылать ли в бой десятитысячную армию. Для одного из них армия – просто вещь, единица счета личного состава, стратегическое орудие и ничего больше. Для другого армия означает то же самое, но он вдобавок помнит о каждой из десяти тысяч человеческих жизней и о жизнях десяти тысяч семей. Для кого из них решение окажется более легким? Конечно, для генерала с притупленным осознанием – именно потому, что он не выносит боли более глубокого и полного осознания. Возникает искушение воскликнуть: "Да никогда в жизни духовно развитый человек не станет генералом армии!" Но тогда то же самое можно сказать и о президенте корпорации, о враче, учителе, родителе. Всюду приходится принимать решения, влияющие на жизнь других людей. Лучшие из тех, кто принимает решения, – те, кто готовы больше других страдать из-за своих решений, но все же сохраняют способность принимать новые решения. Одной из мер – и, возможно, самой лучшей – для оценки величия человека является способность страдать. И все же великий означает также и радостный. Да, это парадокс. Буддисты как будто не знают о страданиях Будды; христиане забывают о радости Христа. Будда и Христос не были различными людьми. Муки Христа, идущего на крест, и радость Будды, идущего под дерево бо, суть одно и то же.

Таким образом, если вы поставили себе цель избегать боли и страданий, то я бы не советовал вам искать высших уровней сознания или духовного развития. Во-первых, вы не сможете достичь их без страдания. Во-вторых, если уж вы их достигнете, то будете призваны к служению, которое окажется более мучительным или, по крайней мере, потребует от вас больше, чем вы сейчас можете себе представить. Зачем тогда вообще стремление развиваться, можете спросить вы. Если вы задаете этот вопрос, значит, вы, скорее всего, плохо знаете, что такое радость. Возможно, вы найдете ответ, прочитав книгу до конца, а возможно, и нет.

И последнее, что нужно сказать о дисциплине уравновешивания и о ее сущности – отречении: для того чтобы от чего-то отречься, это что-то должно у вас быть. Нельзя отречься от того, чего вы никогда не имели. Если вы отрекаетесь от стремления к выигрышам, притом, что никогда не выигрывали, то остаетесь тем же, чем и были: аутсайдером. Вы должны выковать из себя личность, прежде чем отрекаться от нее. Вы должны развить свое эго, прежде чем вы его потеряете. Все это может звучать элементарно до банальности, но я считаю, что это нужно повторять, потому что знаю многих людей, у которых достаточно воображения, чтобы представлять себе эволюцию, но не хватает воли, чтобы ее осуществить. Они хотят – и думают, что это возможно, – избежать дисциплины и найти легкий, кратчайший путь к святости. Часто они пытаются достичь ее простой имитацией внешних атрибутов святого – уходят в пустыню или изучают плотничье ремесло. Некоторые даже верят, что посредством такой имитации они уже превратились в святых и пророков, и не способны признать, что они все еще дети и стоят перед досадной необходимостью начать от начала и пройти середину.

Я определил дисциплину как систему техник, ориентированных на преодоление боли при конструктивном решении проблем – вместо ухода от этой боли – таким образом, чтобы все жизненные проблемы стали разрешимыми. Я выделил и подробно описал четыре основные техники: отсрочку удовольствия, принятие ответственности, верность правде, или реальности, и уравновешивание. Дисциплина – это система техник, т. е. эти техники тесно взаимосвязаны. В одном действии или поступке человек может использовать сразу две, три или даже все четыре техники, причем их всегда нетрудно отличить одну от другой. Силу, энергию и волю к применению этих техник дает любовь, о чем мы поговорим подробнее в следующей главе. Я не имел намерения дать исчерпывающий анализ дисциплины, и может случиться, что я упустил еще одну или больше основных техник, – хотя вряд ли.