В каждом из этих аффектов объединены телесные (психологически-гормональные и моторные, т. е. иннервированные мускулатурой) компоненты, выражающие аффект экспрессивно в мимике и жестикуляции, а также когнитивные составляющие. Последние осознаются чувственным образом. Они поражают нас (пассивно), а мы испытываем их (активно). Что касается социальных измерений, то они управляют мерой близости и отдаления (de Rivera, 1977): в радости мы хотим обняться, в отвращении — отдалиться от человека.
Мы переживаем аффекты и в отношении самих себя. Испытываем чувство внутреннего стыда, когда не соответствуем собственным идеалам. В этом случае стыд наполнен смыслом, он становится сигналом. Стыд, однако, может нарушать отношение к себе и к окружающим, например, если мать фрустрирует своего ребенка именно в тот момент, когда он горд своими успехами, говоря ему: «И не стыдно тебе!». Ребенок неизбежно свяжет свою радость от успеха с горьким стыдом, что впоследствии может легко повториться в сходной ситуации.
То. что в действительности психоанализ непростительно упустил, так это телесность. Психоанализ ведет речь со ссылкой на представления и фантазии, а тело при этом остается, фактически, не у дел. Тем самым повторяется то, что многие из наших пациентов пережили от родителей, будучи детьми, а именно — слабую заботу о своем теле. Каким же образом пациенты научатся находить в психоанализе правильное отношение к своему телу, если на психоаналитической кушетке повторяется их детский опыт «утраченной телесности».
Оставляемые психоанализом пробелы заполняются иными методами, непосредственно концентрирующимися на теле: (Н. Becker, 1981;
Stoize, 1984) — «концентративная двигательная терапия» (konzentrative Bewegungstherapie); (Fuchs, 1974) — «функциональное расслабление» (funltionelle Enspannung); (Lowen, 1975) — биоэнергетика. Однако и сами психоаналитики уже заметили свои упущения: Дитер Айке (D. Eicke, 1973) вынес на рассмотрение идею «тело как партнер» (Когрег als Partner). Выступая как тело в субъектной форме, мы имеем тело и в качестве объекта. И здесь налицо субъектно-объектные разногласия с телом (Subjekt-Objekt-Spaltung). Мы можем любить или ненавидеть свое тело, точно так же, как другого человека,— уважать его или презирать, хорошо или плохо с ним обращаться. Эльмар Брэлер (Е. ВгаеЫег, 1986) пишет о «телесном существовании» (Koerperleben) как об аспекте, упущенном медициной. Зигфрид Цепф (S. Zepf, 1986) повторяет эту мысль в книге «Тело — место преступления. Расследование. Критика психоаналитической психосоматики». Лично я во времена своего сотрудничества в психосоматической клинике занимался вопросами теории и практики психосоматических нарушений (Kutter, 1980, 1984). Сегодня налицо усилившийся интерес психоаналитиков к телу, к образу, который мы составляем о своем теле, к его развитию, к нарушениям его функций.
Ранние опыты, связанные с телом, влияют на наши переживания, в особенности, в связи с сексуальным поведением, с отношением к здоровью и болезни. С определенной уверенностью можно сказать — наша личность не может быть полной без тела. Это и имел в виду Фрейд, когда писал в «Я и Оно» (1923. Русский пер. Фрейд. 1989. с. 380):««Я» прежде всего — телесно». Способ обращения нашей матери с нашим телом (при кормлении, ношении на руках, уходе), в то время когда мы еще не пришли к осознанию собственного «Я», стойко влияет на отношение к нашему телу — обращается ли она с нами легко и свободно или судорожно и с трудом. Расставив новые акценты, психоанализ сделал устаревшей дуалистическую теорию влечений с ее ориентацией исключительно на сексуальность и агрессивность. Конечно, последняя и сейчас еще может представлять достаточно дифференцированную картину человека как и в 30-е годы. Сексуальность и агрессивность по-прежнему важны. Но сегодня в современном психоанализе мы рассматриваем дифференцированного человека как живое существо, не чуждое страстей, человека, находящегося в «сети отношений» (Netz Веziehungen). на которые он реагирует и на которые влияет в своей сознательной деятельности, имея при этом бессознательные желания, фантазии и обилие чувств.
Психоаналитическая теория идентичности

В подходе Эриксона к идентичности (Identitaets-Lehre, Е. Н. Erikson. 1950) структурная модель Фрейда рассматривается как учение об идентичности, поскольку она включает в себя социологические аспекты. Идентичность — это сумма того, что делает нас неизменной личностью, которая остается относительно стабильной во времени, в пространстве и обществе. Она является результатом борьбы внутри нас «инстинктивных требований» и требований общества, идущих от извне, и может — как «Я» в структурной модели Фрейда,— быть относительно суженной и лабильной, или оказываться сравнительно широкой и стабильной.
Согласно Эриксону учитываются и общественные влияния. Так. к примеру, есть существенная разница между евреем, живущим в антисемитском окружении (как меньшинство в большинстве) и тем, кто живет в большинстве, имея возможность считать меньшинства козлами отпущения. В той или иной обстановке человек принимает или не принимает отведенные ему обществом роли.