Для этого необходимы, однако, знания в самых разных областях социологии и политических наук, позволяющих получить точное представление о том, как, например, демократия в ФРГ выигрывает от распределения власти между законодательным парламентом, правящей исполнительной властью и средствами массовой информации как «четвертой властью».
Последняя по порядку, но не по значению в этом списке — Маргарет Мичерлих-Нильсен, выдающаяся представительница психоанализа послевоенной Германии. Сначала она работала под руководством своего мужа Александра Мичерлиха, наблюдая за психосоматическими и психоневротическими пациентами и обучая будущих психоаналитиков в Гейдельберге и Франкфурте. Здесь я провел под ее руководством психоаналитическое лечение, в течение которого очень многому научился. Огромное удовольствие доставляло слышать, как Александр и Маргарета Мичерлих вели высоко интеллектуальные и конструктивные споры о том, как правильнее толковать те или иные аспекты работ Фрейда. После смерти Александра Мичерлиха в деятельности Маргареты Мичерлих-Нильсен прозвучала, на мой взгляд, слишком резкая нота: она стала сотрудничать с Алисой Шварцер, обратившей на себя внимание своей феминистской книгой «О маленьком различии и его великих последствиях. Женщины о себе, начало освобождения» (1975). Позднее Маргарет Мичерлих-Нильсен стала движущей силой издания и распространения полемического сочинения «Неприятное в психоанализе» (1983), в котором такие неизвестные прежде авторы, как Марио Эрдхейм, обвиняли психоанализ во лжи и неискренности, Пауль Парин и Голди Парин-Маттей бичевали безответственную власть психоаналитиков, а Хельмут Дамер клеймил клинически ориентированный психоанализ как «запуганный психоанализ». Я по-прежнему очень высоко оцениваю вклад Маргарет Мичерлих-Нильсен в психоанализ на протяжении ее «психоаналитического периода», куда можно отнести «Особенности лечебной техники для невротических пациентов» (1961— 1962), «Проблемы психоаналитической техники в отношении пассивнофемининной эмоциональной установки у мужчины» (1962—1963), «О фантазиях избиений и их проявлении при переносе» (1965), а также предъявленные ею высокие критерии допуска к психоаналитическому обучению (1970). Не меньшего внимания заслуживает и ее критика взглядов Фрейда на развитие женской сексуальности и идентичности (1971, 1975, 1978). Что же касается ее новых публикаций — «Миролюбивая женщина» (1985) и «Работа памяти» (1987) — то я невольно задаюсь вопросом, не отказалась ли она от уравновешенной психоаналитической позиции в пользу однозначных партийных интересов феминизма? Ко всему прочему, она пылко критикует Немецкое психоаналитическое объединение, которое, по моему мнению, не заслужило столь деструктивной критики, поскольку оно, о чем свидетельствуют дискуссии на совещаниях и встречах членов объединения, и само отлично видит опасности академического психоанализа.

Немецкое психоаналитическое объединение переосмысливает нацистское прошлое

Очень высоко я оцениваю усилия Маргарет Мичерлих-Нильсен, направленные на выявление роли психоанализа во времена националсоциализма. В этой связи можно назвать также книги Ганса Мартина Лохмана «Психоанализ и национал-социализм. Усилия по преодолению непреодолимой травмы» (1984) Регины Локот «Воспоминания и заметки. К истории психоанализа и психотерапии во времена национал-социализма» (1985). Эти публикации помогли немецкой психоаналитической группе ощутить сохранившуюся и поныне травму нацистского прошлого. Помимо всего прочего сохранению этой травмы способствовало и то, что на совещаний Международного психоаналитического конгресса 1977 г. в Иерусалиме было отклонено предложение провести следующий психоаналитический конгресс в Германии. Это означало, что подобная заявка — преждевременна, что с нацистским прошлым еще не покончено и что именно этим необходимо заняться в первую очередь. Члены Немецкого психоаналитического объединения очень интенсивно работали в этом направлении , не знали к себе жалости и не пытались избежать стыда и вины. В результате, произошли заметные перемены, которые не остались незамеченными иностранными представителями, и поднятый в 1979 году в Нью-Йорке вопрос о проведении Международного конгресса 1985 года в Гамбурге был решен положительно. Несомненно удачнее, чем два года назад, в Иерусалиме, была сформулирована и сама заявка тогдашнего председателя Немецкого психоаналитического объединения. Он сказал: «Нам известно об амбивалентных чувствах многих из вас и мы их уважаем». Требовалось публично сказать о чувствах тех психоаналитиков, которые, спасаясь в 30-е годы от преследования нацистов, эмигрировали главным образом в США.
2. Значение психоанализа для педагогики, философии и богословия

Отстранение от больничного ухода (смотри приложение «Упорядочение больничных касс») не помешало таким заслуженным психоаналитикам, как Гюнтер Биттнер и Алоиз Лебер, с успехом применить психоанализ в педагогике. Не менее активны были и проявляющие интерес к психоанализу социологи, которые на отделении общественных наук Франкфуртсокго университета вонзили в современное общество «жало Фрейда» (Goerlich et all, 1980).