Садхак интегральной Йоги, который остановился на бесперсональном, больше не садхак в Йоге. Неперсональное осознание есть осознание молчащего САМО, чистого существования, Сознания и Блаженства в Себе без какого-либо восприятия Существующего, Сознающего, Преисполненного Блаженством. Поэтому это ведет к Нирване. В интегральной Йоге осознание САМО и неперсональной СатЧитАнанды есть только шаг, хотя и очень важный шаг, или часть всецельного знания. Это начало, а не конец наивысшего осознания.

ЛАЙЯ

Понятие Лайя идет от Адвайта-Веданты. Переживание Лайи - это только одна фаза переживания, не целое, не наивысшая Правда Всевышнего. Импульс Лайи есть создание ума, это не единственная возможная судьба души. Когда ум пытается упразднить свое собственное незнание, он не находит другого выхода из этого, кроме Лайи, потому что он предполагает, что нет более высокой первопричины космического существования за ним самим: за мною и самим есть только чистый Дух, абсолютное неперсональное Всевышнее... Те, кто идут через сердце (любовь, Бхакти), не принимают Лайи, они верят в состояние вечного общения со Всевышним или пребывание со Всевышним без Лайи. Все это совершенно в стороне от супраментализации. Что тогда останется от вашей начальной точки зрения, что Лайя есть неизбежная судьба души и что только персональное нисхождение Аватара спасает ее от неизбежной Лайи!

МАЙЯВАДА, НИРВАНА, ИНТЕГРАЛЬНАЯ ЙОГА

Шанкара действительно стоял, а точнее споткнулся на Майяваде.
Когда я писал в Арии, я отправлялся от над-разумной точки зрения на вещи и перекладывал это в умственные термины, обращаясь к уму. Вот почему мне иногда приходилось использовать логику. В такой работе - промежуточной между интеллектуальной и супра-интеллектуальной - логика имеет место, хотя она не может занимать главного места, которое она занимает в чисто умственной философии. Майявадин сам трудится, чтобы установить свою точку зрения или подкрепить свой опыт точными логическими доводами. Только когда дело подходит к объяснению майи, он, как ученый обращаясь с натурой, не может сделать ничего более, кроме приведения в порядок и организации его представлений о процессе этой вселенской мистификации. Он не может объяснить, как или почему его иллюзорная мистифицирующая майя входит в существование. Он может только сказать:
“Хорошо, но она все же здесь”.
Конечно, она здесь. Но вопрос первый: “Что это?” Действительно ли это обманчивая сила и ничто другое, или идеи майявадина о ней есть ошибочный первый взгляд, умственно несовершенное чтение и, возможно, сами они - иллюзии? И затем, иллюзия ли единственная или Высшая Сила, которой владеет Всевышнее сознание или Сверх-сознание? Абсолют есть абсолютная истина, свободная от майи, иначе освобождение было бы невозможно. Имеет ли тогда верховная и абсолютная истина только действенную силу обмана и с ней, без сомнений - поскольку обе идут вместе - силу растворения или непризнания обмана, который все же здесь навсегда? Я полагаю, что это звучит несколько странно. Но странно или нет, если это так, то это так, поскольку, как вы указываете, Невыразимый не может быть подчинен законам логики.
Но кто же должен решить, так ли это? Вы скажете: те, кто достиг Тех пределов. Но достиг Совершенного и Высочайшего Пурнан Парам. Но разве лишенный характерных черт Брахман майявадина, что Совершенен, что Полон - самый высочайший? Нет ли или не может ли быть более высокого, чем этот высочайший, Парат Парам? Это не вопрос логики, это вопрос спиритуального факта, верховного и полного переживания. Решение вопроса должно полагаться не на логику, решение должно полагаться на возрастание, даже возвышение, расширение спиритуального переживания, которое должно, конечно, включить или пройти через то, что есть нирвана и майя, иначе оно не могло бы быть полным и не имело бы решающей ценности.
Достичь нирваны было первым радикальным результатом моей собственной практики Йоги. Это бросило меня внезапно в состояние над мыслью и без мысли, не запятнанное никаким умственным или виталическим движением, не было Эго, не было реального мира, только, когда смотрел через неподвижные чувства, нечто ощущалось или просверливалось на фоне их полнейшего молчания: мир пустых форм, материализованные тени без подлинной субстанции. Не было “один” или “много”, только абсолютное “То”, не имеющее характерных черт, безотносительное, полнейшее, неописуемое, непостигаемое умом, абсолютное и, все же, верховно реальное и единственно реальное. Это не было умственным осознанием. Это не было “нечто”, проблескивающее где-то “над”, не абстракция, это было позитивно. Это была сама позитивная Реальность, хотя и не пространственный физический мир, но наполняющая собой, занимающая или даже затопляющая эту видимость физического мира, не оставляя места или пространства для любой другой реальности, но сама Реальность, не позволяющая ничему кроме Себя казаться действительным, позитивным или реальным.
Я не могу сказать, было ли что-либо веселящее или восторженное в переживании, как оно тогда пришло ко мне. Несказанную Ананду я пережил годы спустя, но оно принесло то, что было Невыразимым Миром, принесло изумительное молчание, безграничность освобождения и свободы.