Скачать 22.72 Кбайт
Философские эссе
Но для непосредственного определения самой этой сферы определения контекста в его движении у нас нет больше средства; это сродни кантовскому положению о том, что не существует «дополнительного» правила для разумного применения правил.
11
Если условно разделить философию и объект философии – как то, на что она «направлена» (как можно разделить реальный пейзаж и срисованный с него пейзаж на полотне художника), то придётся сделать вывод: философия принципиально не размерна своему «объекту». Принципиальная невозможность koinwnia, соучастия идей в едином пространстве мышления, адекватно мыслящего бытие (выясненная нами выше), определяет принципиальную недостаточность присущего нам способа мышления перед лицом бытия. У бытия всегда одним измерением больше, чем может предоставить та размерность, которой располагает мышление. Говоря об интуитивном мышлении, я подразумеваю такое мышление, которое было бы «размерно» бытию. Если же мыслить само мышление как деятельность бытия, то придётся признать, что бытие находит в мышлении недостаточное, или, скорее, неполное средство для свершения самого себя соответственно своему масштабу и рангу. (Вопрос о том, существует ли для этого какое-либо лучшее, более «полное» средство, и если да, то каково оно, остаётся открытым.)
12
Что бы ни помыслило мышление, у бытия в запасе найдётся ещё что-то. Бытие всегда опережает мышление на шаг. Такова принципиальная граница философии: граница эта динамическая. Именно эта граница даёт мышлению его форму.
21 – 29 ноября 1994
Начало документа
МАЛЕНЬКИЙ ЭТИЧЕСКИЙ ТРАКТАТ
Декарту, Канту
Помни что нет тюрьмы страшнее чем в голове
В. Цой
ВВЕДЕНИЕ
1. Настоящий Трактат представляет собой попытку прояснения/развития некоторых идей Монадологии Лейбница и Логико-философского трактата Витгенштейна.
2. Принять изложенные здесь положения, или отказаться их принять, не является делом произвольного «решения». Ведь это – не учение. Это лишь адекватное восстановление фактичности человека, остающееся в дальнейшем одинаково справедливым для любой его содержательной позиции, чем бы последняя ни определялась.
Это не агрегат содержания; это, так сказать, изображение абсолютной формы.
По существу, Трактат повествует о приговоре. Но, тем самым, и об освобождении.
3. И именно поэтому нижеследующее на деле представляет собой цепочку трюизмов. Все это знают. «Все знают, что делается в комнате сто один».
4. Позицию Трактата невозможно определить как солипсическую. Но её очень легко извратить в духе бессмысленного солипсизма.
5. Задача заключается в устранении всякой возможности для допущения и оправдания «духовности» (поскольку такая возможность всегда основывается на подмене формы содержанием, т.е. на логической наивности).
Задача заключается в расчистке места под дух.
15. I. 95.
И. Б.
6. Наиболее существенной частью настоящего сочинения являются дополнения. В основном тексте выполняется только предварительная работа. Понимание может быть достигнуто, вероятно, лишь на «зазоре», образующемся между основной частью и дополнениями: благодаря той корректирующей функции, которую последние осуществляют в отношении первого.
2. VI. 00.
Да поможет Бог философу проникнуть в то, что находится у всех перед глазами.
Витгенштейн
1. Фундаментальнейшим законом «этого» человеческого существования остаётся положение, род известного закона тождества: ты есть ты. Иначе говоря, ты не способен, не покинув той сферы, где ты задан как именно «ты», стать не собой.
(Задал же себя не ты.)
2. Если предположить, что ты покидаешь эту сферу, то можно, конечно, сказать, что ты стал «не собой» в какой-то иной сфере. Можно даже сказать, что это «ты» вообще есть фикция и неподлинно. Однако, покуда ты способен фиксировать себя как «ты» в своей пусть неподлинной и фиктивной сфере самоидентификации, ты есть ты.
Человек способен претерпеть очень большие изменения; но сами эти изменения уже изначально определены тем, что претерпел их этот человек (они сделались его судьбой).
3. Для тебя как «тебя» мир, где ты не есть «ты», трансцендентен в силу одного того обстоятельства, что ты есть ты. В этом заключается исключительная и беспрецедентная самоузаконенность человеческого сознания, тот момент самоструктурирования собственной его онтологии, который отличает его от «вещи», «пред-мета».
4. Я не могу стать своим предметом.
11
Если условно разделить философию и объект философии – как то, на что она «направлена» (как можно разделить реальный пейзаж и срисованный с него пейзаж на полотне художника), то придётся сделать вывод: философия принципиально не размерна своему «объекту». Принципиальная невозможность koinwnia, соучастия идей в едином пространстве мышления, адекватно мыслящего бытие (выясненная нами выше), определяет принципиальную недостаточность присущего нам способа мышления перед лицом бытия. У бытия всегда одним измерением больше, чем может предоставить та размерность, которой располагает мышление. Говоря об интуитивном мышлении, я подразумеваю такое мышление, которое было бы «размерно» бытию. Если же мыслить само мышление как деятельность бытия, то придётся признать, что бытие находит в мышлении недостаточное, или, скорее, неполное средство для свершения самого себя соответственно своему масштабу и рангу. (Вопрос о том, существует ли для этого какое-либо лучшее, более «полное» средство, и если да, то каково оно, остаётся открытым.)
12
Что бы ни помыслило мышление, у бытия в запасе найдётся ещё что-то. Бытие всегда опережает мышление на шаг. Такова принципиальная граница философии: граница эта динамическая. Именно эта граница даёт мышлению его форму.
21 – 29 ноября 1994
Начало документа
МАЛЕНЬКИЙ ЭТИЧЕСКИЙ ТРАКТАТ
Декарту, Канту
Помни что нет тюрьмы страшнее чем в голове
В. Цой
ВВЕДЕНИЕ
1. Настоящий Трактат представляет собой попытку прояснения/развития некоторых идей Монадологии Лейбница и Логико-философского трактата Витгенштейна.
2. Принять изложенные здесь положения, или отказаться их принять, не является делом произвольного «решения». Ведь это – не учение. Это лишь адекватное восстановление фактичности человека, остающееся в дальнейшем одинаково справедливым для любой его содержательной позиции, чем бы последняя ни определялась.
Это не агрегат содержания; это, так сказать, изображение абсолютной формы.
По существу, Трактат повествует о приговоре. Но, тем самым, и об освобождении.
3. И именно поэтому нижеследующее на деле представляет собой цепочку трюизмов. Все это знают. «Все знают, что делается в комнате сто один».
4. Позицию Трактата невозможно определить как солипсическую. Но её очень легко извратить в духе бессмысленного солипсизма.
5. Задача заключается в устранении всякой возможности для допущения и оправдания «духовности» (поскольку такая возможность всегда основывается на подмене формы содержанием, т.е. на логической наивности).
Задача заключается в расчистке места под дух.
15. I. 95.
И. Б.
6. Наиболее существенной частью настоящего сочинения являются дополнения. В основном тексте выполняется только предварительная работа. Понимание может быть достигнуто, вероятно, лишь на «зазоре», образующемся между основной частью и дополнениями: благодаря той корректирующей функции, которую последние осуществляют в отношении первого.
2. VI. 00.
Да поможет Бог философу проникнуть в то, что находится у всех перед глазами.
Витгенштейн
1. Фундаментальнейшим законом «этого» человеческого существования остаётся положение, род известного закона тождества: ты есть ты. Иначе говоря, ты не способен, не покинув той сферы, где ты задан как именно «ты», стать не собой.
(Задал же себя не ты.)
2. Если предположить, что ты покидаешь эту сферу, то можно, конечно, сказать, что ты стал «не собой» в какой-то иной сфере. Можно даже сказать, что это «ты» вообще есть фикция и неподлинно. Однако, покуда ты способен фиксировать себя как «ты» в своей пусть неподлинной и фиктивной сфере самоидентификации, ты есть ты.
Человек способен претерпеть очень большие изменения; но сами эти изменения уже изначально определены тем, что претерпел их этот человек (они сделались его судьбой).
3. Для тебя как «тебя» мир, где ты не есть «ты», трансцендентен в силу одного того обстоятельства, что ты есть ты. В этом заключается исключительная и беспрецедентная самоузаконенность человеческого сознания, тот момент самоструктурирования собственной его онтологии, который отличает его от «вещи», «пред-мета».
4. Я не могу стать своим предметом.
|
|