В это же время А.Ф.начал успешно сотрудничать в пятитомной "Философской энциклопедии" и открылся путь для новой "Истории античной эстетики", той, что будет выходить в течение тридцати лет.

Итак, обратим внимание на структуру этого огромного труда. "История античной эстетики" распределяется следующим образом: "Ранняя классика" (т. I, 1963 г.), посвященная Гомеру и натурфилософам (древние пифагорейцы, Анаксагор, элейцы и милетцы, Гераклит, Демокрит, Эмпедокл, Диоген Аполлонийский); "Сократ, софисты, Платон" (т. II, 1969 г.); "Высокая классика" (Платон, т. III, 1974 г.); "Аристотель и поздняя классика" (т. IV, 1975 г.); "Ранний эллинизм" (стоики, эпикурейцы, скептики, т. V, 1979 г.); "Поздний эллинизм" (неопифагорейцы, Филон Александрийский, Плотин, т. VI, 1980 г.); "Последние века" (т. VII, 1988 г., кн. 1. Порфирий, Ямвлих, Салюстий, Юлиан; кн. 2. До Прокла, Прокл, Дамаский и его ученики); "Итоги тысячелетнего развития" (т. VIII, кн. 1, 1992 г., Александрийский и восточный раннехристианский неоплатонизм; неоплатоники латинского Запада, эпоха синкретизма – халдаизм, герметизм, гностицизм; общая характеристика истории античной эстетики; философия, эстетика, мифология, общая эстетическая терминология – в историческом развитии). Кн. 2, т. VIII – 1994 г. посвящена специально историческому развитию эстетической терминологии, ее тысячелетней эволюции и типологии.

Какие же принципы были положены в основу изучения А.Ф.Лосевым античной эстетики, если принять во внимание, что А.Ф.Лосев мыслил как нечто единую эстетику, философию и мифологию (см. "История античной эстетики", т. VIII, кн. 1, часть пятая, "Философия, эстетика, мифология", где автор пишет о глубинном тождестве философии, эстетики и мифологии (с. 402-413)? Ведь для античного человека, выросшего на телесных интуициях, самым прекрасным было живое материальное тело космоса с вечным, размеренным движением небесных светил над неподвижной землей. Но живое космическое тело есть не что иное, как очеловечивание природы, т. е. оно мифологично. И вся выразительность, т. е. вся красота этого живого космоса заключается в геометрически-астрономических пропорциях, в музыкальной настроенности, рождающейся при вращении небесных сфер. Высшая красота для античного человека, погруженного в телесную стихию бытия, где боги обладают эфирным телом, обязательно космологична и одновременно мифологична, а, значит, космос есть предмет эстетического созерцания. Философия же как наука о космосе (натурфилософия) и человеке (антропология) как частице этого космического целого обязательно трактует о наивысшей выразительности этих космических сил, будь то огонь, вода, воздух, земля и эфир, у ранних философов-досократиков, атомы Демокрита, или Ум Анаксагора, мир идей Платона, или Ум-перводвигатель Аристотеля. Выразительность, по мнению А.Ф.Лосева, есть слияние внутренне-идеального и внешне-материального в одну самостоятельную предметность. Поэтому, например, Олимпийские боги в системе Прокла, "отрешенные", нейтральные, сверх-и-внутрикосмические, тоже выразительны, эстетичны (ИАЭ VII2, с. 99). Отсюда "синтез внутренней жизни объекта и разных способов его субъективного показа – это и есть эстетика" (ИАЭ VII 2, с. 105).

Таким образом, А.Ф.Лосев в своей античной эстетике создает представление о едином, живом, телесном духе (идея, как мы знаем, выраженная автором еще в 1934 г. в предисловии к "Истории эстетических учений"), о единстве материи и идеи, бытия и сознания в их историческом развитии, а значит, и решает проблему целостности античной культуры, в равной мере духовной и материальной. Собственно говоря, в античной эстетике автор реализовал свою мечту, высказанную в 1930 г. в книге "Очерки античного символизма и мифологии"13, – создать неповторимый лик античной культуры, ее своеобразный исторически сложившийся тип с опорой на тысячи фактов философских, исторических, литературных, языковых, математически-астрономических, геометрически-музыкальных, фактов общественной жизни и повседневного быта и т. д., и т. д. В этой книге А.Ф.Лосев писал и о том, что для него, как последовательного диалектика, социальное бытие конкретнее не только логической, но и выразительной, символической и мифологической стихии. "Социальное бытие заново воплощает логику, символику и мифологию и меняет отвлеченные контуры до полной неузнаваемости" (с. 693). "Типология же, – по словам философа, – и конкретная выразительная, физиогномическая морфология – очередная задача и всей современной философии и всей науки" (с. 694).

Стремление найти окончательное объяснение древнегреческому соматизму привело А.Ф.Лосева к мысли подробно разработать свою теорию сложной взаимосвязи этого последнего и рабовладельческой основы античности. Мир, где жизнь общества зависит от рабского труда, делает принцип несвободы одним из самых существенных, налагая оковы не только на раба, но и на господина. Каждый из них взаимозависим, один не мыслим без другого. Раб в виде живого материального тела производит работу не в силу своей разумной инициативы, но благодаря воздействию на него привходящего извне целенаправленного принципа.