Скачать 29.52 Кбайт
Истоки и смысл русского коммунизма русская религиозная идея и русское государство
Цели русской
революционной интеллигенции остались как будто бы те
же, но они приобрели новое орудие борьбы, они
почувствовали более твердую почву под ногами. Марксизм
был более сложной умственной теорией, чем те теории,
на которые до сих пор опиралась революционная
интеллигенция, и требовал больших усилий мысли.
Но она рассматривался, как революционное орудие,
и прежде всего как орудие борьбы против старых
направлений, обнаруживших бессилие. В начале
марксисты производили даже впечатление менее
крайних и свирепых революционеров, чем
старые социалисты-народники или
социалисты-революционеры, как их стали называть, они
были против террора. Но это была обманчивая
внешность, вводившая в
заблуждение даже жандармов. Возникновение русского
l`pjqhgl` было серьезным кризисом русской
интеллигенции, потрясением основ их миросозерцания.
Из марксизма возникли разные новые течения.
Нужно понять сущность марксизма и его
двойственность, чтобы ориентироваться в дальнейших
русских течениях. Революция была религией и
философией, а не только борьбой, связанной с
социальной и политическкой стороной жизни. И
должен был выработаться русский марксизм,
соответствующий этому революционному типу и
этому революционному тоталитарному инстинкту. Это
- Ленин и большевики. Большевики и определил себя
единственным ортодоксальным, т.е. тоталитарным,
интегральным марксизмом, не допускающим дробления
марксистского миросозерцания и принятия лишь его
отдельных частей. Этот "оротодоксальный" марксизм,
который в действительности был по-русски
трансформированным марксизмом, воспринял прежде
всего не
детермининстическую, эволюционную, научную сторону
марксизма, а его мессианскую, мифотворческую
религиозную сторону, допускающую экзальтацию
революционной воли, выдвигающую на первый план
революционную борьбу пролетариата, руководимую
организованным меньшинством, вдохновленным
сознательной пролетарской идеей. Этот ортодоксальный,
тоталитарный марксизм всегда требовал исповедания
материалистической веры, но в нем были и сильные
идеалистические элементы. Он показал, как велика
власть идеи над человеческой жизнью, если она
тотальна и соответствует инстинктам масс. В
марксизме-большевизме пролетариат перестал быть
эмпирической реальностью, ибо в качестве
эмпирической реальности пролетариат был ничтожен, он
был прежде всего идеей пролетариата, носителелм же
этой идеи может быть незначительное меньшинство.
Если это незначительное меньшинство целиком одержимо
титанической идеей пролетариата, есил его
революционная воля экзальтирована, если оно хорошо
организовано и дисциплинировано, то оно может
совершать чудеса, может преодолеть детерминизм
социальной
закономерности. Ленин доказал на практике, что это
возможно. Он совершал революцию во имя Маркса, но не
по Марксу.
Коммунистическая революция в России совершалась во имя
тоталитарного марксизма, марксизма, как религии
пролетариата, но в противоположность всему, что
Маркс говорил о развитии
человеческих обществ. Не революционному
народничеству, а именно ортодоксальному,
тоталитарному марксизму удалось совершить
революцию, в которой Россия перескочила
через стадию
капиталистического развития, которое
представлялось столь неизбежной первым русским
l`pjqhqr`l. И это оказалось согласным с русскими
традициями и инстинктами народа. В это время
иллюзии революционного народничества
были изжиты, миф о
народе-крестьянстве пал. Народ не принял
революционной интеллигенции.
Нужен был новый революционный миф.
И миф о народе был заменен мифом о пролетариате.
Марксизм разложил понятие народа, как
целостного организма, разложил на классы с
противоположными интересами. Но в мифе о пролетариате
по новому восстановился миф о русском
народе. Произошло как бы отождествление русского
народа с пролетариатом, русского мессианизма с
пролетарским мессианизмом.
Поднялась
рабоче-крестьянская, советская в Россия. В ней народ-
крестьянство соединился с народом-пролетариатом
вопреки всему тому, что говорил Маркс, который
считал крестьянство мелко-буржуазным, реакционным
классом.
Большевизм оказался
революционной интеллигенции остались как будто бы те
же, но они приобрели новое орудие борьбы, они
почувствовали более твердую почву под ногами. Марксизм
был более сложной умственной теорией, чем те теории,
на которые до сих пор опиралась революционная
интеллигенция, и требовал больших усилий мысли.
Но она рассматривался, как революционное орудие,
и прежде всего как орудие борьбы против старых
направлений, обнаруживших бессилие. В начале
марксисты производили даже впечатление менее
крайних и свирепых революционеров, чем
старые социалисты-народники или
социалисты-революционеры, как их стали называть, они
были против террора. Но это была обманчивая
внешность, вводившая в
заблуждение даже жандармов. Возникновение русского
l`pjqhgl` было серьезным кризисом русской
интеллигенции, потрясением основ их миросозерцания.
Из марксизма возникли разные новые течения.
Нужно понять сущность марксизма и его
двойственность, чтобы ориентироваться в дальнейших
русских течениях. Революция была религией и
философией, а не только борьбой, связанной с
социальной и политическкой стороной жизни. И
должен был выработаться русский марксизм,
соответствующий этому революционному типу и
этому революционному тоталитарному инстинкту. Это
- Ленин и большевики. Большевики и определил себя
единственным ортодоксальным, т.е. тоталитарным,
интегральным марксизмом, не допускающим дробления
марксистского миросозерцания и принятия лишь его
отдельных частей. Этот "оротодоксальный" марксизм,
который в действительности был по-русски
трансформированным марксизмом, воспринял прежде
всего не
детермининстическую, эволюционную, научную сторону
марксизма, а его мессианскую, мифотворческую
религиозную сторону, допускающую экзальтацию
революционной воли, выдвигающую на первый план
революционную борьбу пролетариата, руководимую
организованным меньшинством, вдохновленным
сознательной пролетарской идеей. Этот ортодоксальный,
тоталитарный марксизм всегда требовал исповедания
материалистической веры, но в нем были и сильные
идеалистические элементы. Он показал, как велика
власть идеи над человеческой жизнью, если она
тотальна и соответствует инстинктам масс. В
марксизме-большевизме пролетариат перестал быть
эмпирической реальностью, ибо в качестве
эмпирической реальности пролетариат был ничтожен, он
был прежде всего идеей пролетариата, носителелм же
этой идеи может быть незначительное меньшинство.
Если это незначительное меньшинство целиком одержимо
титанической идеей пролетариата, есил его
революционная воля экзальтирована, если оно хорошо
организовано и дисциплинировано, то оно может
совершать чудеса, может преодолеть детерминизм
социальной
закономерности. Ленин доказал на практике, что это
возможно. Он совершал революцию во имя Маркса, но не
по Марксу.
Коммунистическая революция в России совершалась во имя
тоталитарного марксизма, марксизма, как религии
пролетариата, но в противоположность всему, что
Маркс говорил о развитии
человеческих обществ. Не революционному
народничеству, а именно ортодоксальному,
тоталитарному марксизму удалось совершить
революцию, в которой Россия перескочила
через стадию
капиталистического развития, которое
представлялось столь неизбежной первым русским
l`pjqhqr`l. И это оказалось согласным с русскими
традициями и инстинктами народа. В это время
иллюзии революционного народничества
были изжиты, миф о
народе-крестьянстве пал. Народ не принял
революционной интеллигенции.
Нужен был новый революционный миф.
И миф о народе был заменен мифом о пролетариате.
Марксизм разложил понятие народа, как
целостного организма, разложил на классы с
противоположными интересами. Но в мифе о пролетариате
по новому восстановился миф о русском
народе. Произошло как бы отождествление русского
народа с пролетариатом, русского мессианизма с
пролетарским мессианизмом.
Поднялась
рабоче-крестьянская, советская в Россия. В ней народ-
крестьянство соединился с народом-пролетариатом
вопреки всему тому, что говорил Маркс, который
считал крестьянство мелко-буржуазным, реакционным
классом.
Большевизм оказался
|
|