Скачать 29.52 Кбайт
Истоки и смысл русского коммунизма русская религиозная идея и русское государство
В.В.Розанов в
своем роде гениальный выразитель этой русской
религии родовой плоти, религии размножения и уюта.
Мать-земля для русского народа есть Россия.
Россия превращается в Богородицу. Россия-
страна богоносная. Такая женственная, национально-
стихийная религиозность должна возлагаться на
мужей, которые берут на себя бремя духовной
активности, несут крест, духовно водительствуют.
И русский народ в своей религиозной жизни воз
лагается на святых, на старцев, на мужей, в
отношении к которым подобает лишь преклонение, как
перед иконой. Русский народ не дерзает даже думать,
что святость есть внутренний путь духа,-это было бы
слишком мужественно-дерзновенно. Русский народ
хочет не столько святости, подобно тому как
он хочет не власти,а отдания себя власти,
перенесения на власть всего бремени. Русский народ
в массе своей ленив в религиозном восхождении, его
религиозность равнинная, а не горная, коллективное
смирение ему легче, чем религиозный закал личности,
чем жертва теплом и уютом национальной стихийной
жизни. За смирение свое получает русский народ в
награду этот уют и тепло коллективной жизни. Такова
народная почва национализации церкви в России. В
этом есть огромная примесь религиозного
натурализма, предшествующего христианской религии
духа, религии личности и свободы. Сама христианская
любовь, которая существенно духовна и проти
воположна связям по плоти и крови, натурализовалась
в этой религиозности, обратилась в любовь к
"своему" человеку. Так крепнет религия плоти, а
не духа, так охраняется твердыня религиозного
материализма. На необьятной русской равнине возвы
шаются церкви, подымаются святые и старцы, но
почва равнины еще натуралистическая, быт еще
языческий.
Русской душ не сидится на месте, это не
мещанская душа, не местная душа. В России, в
душе народной есть какое-то бесконечное искание,
искание невидомого града Китежа, незримого дома.
Перед русской душой открываются дали, и нет очерчен
ного горизонта перед духовными ее очами. Русская
душа сгорает в пламенном искании правды,
абсолютной, божественной правды и спасения для
bqenayecn воскресения к новой жизни. Она вечно
печалиться о горе своего народа, и муки ее не
знают уталения. Душа эта поглащена решением
конечных, проклятых вопросов о смысле жизни.
Есть мятежность, непокорность в русской душе. Все
дальше и дальше должно идти, к концу, к выходу из
этого "мира", из этой земли, из всего местного,
мещанского, прикрепленного. Не раз уже указывали на
то, что сам русский атеизм религиозен.
Героически настроенная интеллигенция шла на смерть
во имя материалистических идей. Это странное
противоречие будет понятно, если увидеть, что под
материалистичесим обличием она стремилась к
абсолютному. Славянский бунт-пламенная, огненная
стихия, неведомая другим расам. Россия-страна
купцов, погруженных в тяжелую плоть, страна
чиновников, никогда не переступающих пределов
замкнутого и мертвого бюрократического царства,
страна крестьян, ничего не желающих кроме земли,
и принимающих христианство совершенно внешне и
корыстно, страна духовенства, погруженный в
материальный быт, страна обрядования, странс
интеллигенщины, инертной и консервативной в своей
мысли, зараженной самыми поверхностными
материалистическими
идеями.
Как понять эту загадочную противоречивость
России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о
ней тезисов? И здесь, как и везде, в вопросе о
свободе и рабстве души России, о ее странничестве и
ее неподвижности, мы мы сталкиваемся с тайной
соотношения мужественного и женственного. Корень
этих глубоких противоречий-в несоединенности
мужественного и женственного в русском духе и
русском характере. Безграничная свобода обора
чивается безграничным рабством, вечное
странничество-вечным застоем, потому что
мужественная свобода не овладевает женственной
национальной стихией в России изнутри. Отсюда вечная
зависимость от иногороднего. В терминах
философских это значит, что Россия всегда
чувствует мужественное начало себе трансцендентным,
а не имманентным, привходящим извне.
Россия национально самодовольная и
исключительная - означает нераскрытость,
невыявленность начала мужественного, человеческого,
личного рабства у начала природно-стихийного, нацио
нально родового, традиционно-бытового.
своем роде гениальный выразитель этой русской
религии родовой плоти, религии размножения и уюта.
Мать-земля для русского народа есть Россия.
Россия превращается в Богородицу. Россия-
страна богоносная. Такая женственная, национально-
стихийная религиозность должна возлагаться на
мужей, которые берут на себя бремя духовной
активности, несут крест, духовно водительствуют.
И русский народ в своей религиозной жизни воз
лагается на святых, на старцев, на мужей, в
отношении к которым подобает лишь преклонение, как
перед иконой. Русский народ не дерзает даже думать,
что святость есть внутренний путь духа,-это было бы
слишком мужественно-дерзновенно. Русский народ
хочет не столько святости, подобно тому как
он хочет не власти,а отдания себя власти,
перенесения на власть всего бремени. Русский народ
в массе своей ленив в религиозном восхождении, его
религиозность равнинная, а не горная, коллективное
смирение ему легче, чем религиозный закал личности,
чем жертва теплом и уютом национальной стихийной
жизни. За смирение свое получает русский народ в
награду этот уют и тепло коллективной жизни. Такова
народная почва национализации церкви в России. В
этом есть огромная примесь религиозного
натурализма, предшествующего христианской религии
духа, религии личности и свободы. Сама христианская
любовь, которая существенно духовна и проти
воположна связям по плоти и крови, натурализовалась
в этой религиозности, обратилась в любовь к
"своему" человеку. Так крепнет религия плоти, а
не духа, так охраняется твердыня религиозного
материализма. На необьятной русской равнине возвы
шаются церкви, подымаются святые и старцы, но
почва равнины еще натуралистическая, быт еще
языческий.
Русской душ не сидится на месте, это не
мещанская душа, не местная душа. В России, в
душе народной есть какое-то бесконечное искание,
искание невидомого града Китежа, незримого дома.
Перед русской душой открываются дали, и нет очерчен
ного горизонта перед духовными ее очами. Русская
душа сгорает в пламенном искании правды,
абсолютной, божественной правды и спасения для
bqenayecn воскресения к новой жизни. Она вечно
печалиться о горе своего народа, и муки ее не
знают уталения. Душа эта поглащена решением
конечных, проклятых вопросов о смысле жизни.
Есть мятежность, непокорность в русской душе. Все
дальше и дальше должно идти, к концу, к выходу из
этого "мира", из этой земли, из всего местного,
мещанского, прикрепленного. Не раз уже указывали на
то, что сам русский атеизм религиозен.
Героически настроенная интеллигенция шла на смерть
во имя материалистических идей. Это странное
противоречие будет понятно, если увидеть, что под
материалистичесим обличием она стремилась к
абсолютному. Славянский бунт-пламенная, огненная
стихия, неведомая другим расам. Россия-страна
купцов, погруженных в тяжелую плоть, страна
чиновников, никогда не переступающих пределов
замкнутого и мертвого бюрократического царства,
страна крестьян, ничего не желающих кроме земли,
и принимающих христианство совершенно внешне и
корыстно, страна духовенства, погруженный в
материальный быт, страна обрядования, странс
интеллигенщины, инертной и консервативной в своей
мысли, зараженной самыми поверхностными
материалистическими
идеями.
Как понять эту загадочную противоречивость
России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о
ней тезисов? И здесь, как и везде, в вопросе о
свободе и рабстве души России, о ее странничестве и
ее неподвижности, мы мы сталкиваемся с тайной
соотношения мужественного и женственного. Корень
этих глубоких противоречий-в несоединенности
мужественного и женственного в русском духе и
русском характере. Безграничная свобода обора
чивается безграничным рабством, вечное
странничество-вечным застоем, потому что
мужественная свобода не овладевает женственной
национальной стихией в России изнутри. Отсюда вечная
зависимость от иногороднего. В терминах
философских это значит, что Россия всегда
чувствует мужественное начало себе трансцендентным,
а не имманентным, привходящим извне.
Россия национально самодовольная и
исключительная - означает нераскрытость,
невыявленность начала мужественного, человеческого,
личного рабства у начала природно-стихийного, нацио
нально родового, традиционно-бытового.
|
|