Скачать 169.78 Кбайт
Паттерны гипнотических техник Милтона Эриксона
Это нашло подтверждение в улучшении его состояния дома и в его прибавлении в весе. То, что Джо жил почти до конца января, несмотря на обширность его злокачественного заболевания, несомненно, объясняет и ту силу, с которой Джо решил жить остаток своей жизни, наслаждаясь, насколько это было для него возможно, силу, выражающую ту манеру, в которой он прожил свою жизнь и построил свой бизнес.
Чтобы более четко объяснить эту сторону чередования терапевтических внушений с внушениями индукции и сохранения транса, следует привести отчет автора о его экспериментальной работе, проведенной в то время, когда он работал в исследовательском отделе Уорчестерского государственного госпиталя, штат Массачусетс, в начале 30-х годов.
Исследовательский отдел был занят изучением многочисленных проблем шизофрении и возможностей, приемов их решения. Для автора психотические проявления представляли первостепенное значение. Например, что означает поток разрозненных быстропроизносимых непоследовательных фраз? Разумеется, каким-то образом такой поток высказываний должен что-то означать для пациента. Компетентные секретари время от времени записывали стенографически различные примеры таких невразумительных высказываний по просьбе автора для последующего исследования. Автор сам ухитрился адекватно записать такие произведения тех пациентов, кто говорил медленно.
Тщательное изучение словесных произведений, как думалось автору, может привести к различным продуктивным идеям, что, в свою очередь, могло пригодиться при понимании кое-каких аспектов шизофрении.
Возник вопрос, появляется ли большая часть таких высказываний маской для скрытых значений, фрагментарных и рассеянных общих высказываний. Это, естественно, привело к вопросу о том, как сам автор может произнести целую серию несуразностей, в которых он может скрыть во
38
фрагментарной форме сообщение, несущую полезную информацию. Или сможет ли он использовать эти невразумительные, непоследовательные высказывания пациента и вставлять их посреди фрагментарных понятных сообщений, которые было бы трудно опознать.
Эти размышления дали толчок многочасовой напряженной работе, потраченной на изучение возможности введения в стенографическую запись высказываний пациентов, явно невразумительных, нормальных сообщений, которые не смогли обнаружить коллеги автора, когда у них не было ключа к ним. Предыдущие попытки по созданию автором оригинальных несовместимостей в высказываниях вскрыли определенную и узнаваемую личную модель, обозначающую, что автор достаточно нормален в умственном отношении, чтобы создать настоящий поток несовместимых, невразумительных высказываний.
Когда в произведение пациента успешно были вставлены новые значения, автор обнаружил, что на его прошлые эксперименты с гипнотическим методом во многом повлиял тот тип сообщения, который ему хотелось бы вставить в высказывания пациента. Результатом этой работы явился следующий эксперимент, который носил и терапевтический характер.
Одна из поступивших на работу секретарей очень сильно возражала против того, чтобы ее гипнотизировали. Она регулярно страдала в момент наступления менструации от сильных мигреневых головных болей, которые продолжались по 3 - 4 часа и даже больше. Ее нередко в это время осматривали медики, но не смогли ей ничем помочь. В эти периоды она обычно уходила в свою комнату и пыталась “переспать свою головную боль”, что обычно занимало у нее 3-4 часа. Однажды вот в такой же период автор специально заставил ее записывать то, что он хочет продиктовать, не разрешив ей уйти с работы в свою комнату. Сильно негодуя, она начала работу, но через 15 минут вдруг перестала писать и сообщила автору, что ее головная боль прошла. Она приписала это своему гневу из-за того, что ее заставили записывать. Позже в другом таком же случае она сама, добровольно, вызвалась сделать запись под диктовку, чего старались избежать все секретари, потому что это было трудным.
Ее головная боль усилилась, и она решила, что счастливый случай с автором был просто случайностью. На следующий месяц у нее опять возник сильный приступ боли. Автор опять заставил ее писать под диктовку. Предыдущий удачный результат опять появился буквально через 10 минут. При появлении следующего приступа боли она добровольно вызвалась писать под диктовку автора. И снова головная боль исчезла. Потом она уже экспериментально проверила эти проявления, делая стенографические записи под диктовку других врачей. По неизвестным причинам головные боли при этом обострялись. Однажды она вернулась от одного из них и попросила автора продиктовать ей. Он ответил ей, что у него ничего нет сейчас под рукой для диктовки, но он сможет прочесть еще раз уже написанный материал. Головная боль прошла через 8 минут. Позже на ее просьбу подиктовать что-нибудь, чтобы снять головную боль, ей была предложена какая-39
то рутинная диктовка. Никакого эффекта она не имела.
Она пришла еще риз, мало надеясь на успех, считая, что “лечение” диктовкой исчерпало себя. Она снова получила облегчение от диктовки через 9 минут.
Чтобы более четко объяснить эту сторону чередования терапевтических внушений с внушениями индукции и сохранения транса, следует привести отчет автора о его экспериментальной работе, проведенной в то время, когда он работал в исследовательском отделе Уорчестерского государственного госпиталя, штат Массачусетс, в начале 30-х годов.
Исследовательский отдел был занят изучением многочисленных проблем шизофрении и возможностей, приемов их решения. Для автора психотические проявления представляли первостепенное значение. Например, что означает поток разрозненных быстропроизносимых непоследовательных фраз? Разумеется, каким-то образом такой поток высказываний должен что-то означать для пациента. Компетентные секретари время от времени записывали стенографически различные примеры таких невразумительных высказываний по просьбе автора для последующего исследования. Автор сам ухитрился адекватно записать такие произведения тех пациентов, кто говорил медленно.
Тщательное изучение словесных произведений, как думалось автору, может привести к различным продуктивным идеям, что, в свою очередь, могло пригодиться при понимании кое-каких аспектов шизофрении.
Возник вопрос, появляется ли большая часть таких высказываний маской для скрытых значений, фрагментарных и рассеянных общих высказываний. Это, естественно, привело к вопросу о том, как сам автор может произнести целую серию несуразностей, в которых он может скрыть во
38
фрагментарной форме сообщение, несущую полезную информацию. Или сможет ли он использовать эти невразумительные, непоследовательные высказывания пациента и вставлять их посреди фрагментарных понятных сообщений, которые было бы трудно опознать.
Эти размышления дали толчок многочасовой напряженной работе, потраченной на изучение возможности введения в стенографическую запись высказываний пациентов, явно невразумительных, нормальных сообщений, которые не смогли обнаружить коллеги автора, когда у них не было ключа к ним. Предыдущие попытки по созданию автором оригинальных несовместимостей в высказываниях вскрыли определенную и узнаваемую личную модель, обозначающую, что автор достаточно нормален в умственном отношении, чтобы создать настоящий поток несовместимых, невразумительных высказываний.
Когда в произведение пациента успешно были вставлены новые значения, автор обнаружил, что на его прошлые эксперименты с гипнотическим методом во многом повлиял тот тип сообщения, который ему хотелось бы вставить в высказывания пациента. Результатом этой работы явился следующий эксперимент, который носил и терапевтический характер.
Одна из поступивших на работу секретарей очень сильно возражала против того, чтобы ее гипнотизировали. Она регулярно страдала в момент наступления менструации от сильных мигреневых головных болей, которые продолжались по 3 - 4 часа и даже больше. Ее нередко в это время осматривали медики, но не смогли ей ничем помочь. В эти периоды она обычно уходила в свою комнату и пыталась “переспать свою головную боль”, что обычно занимало у нее 3-4 часа. Однажды вот в такой же период автор специально заставил ее записывать то, что он хочет продиктовать, не разрешив ей уйти с работы в свою комнату. Сильно негодуя, она начала работу, но через 15 минут вдруг перестала писать и сообщила автору, что ее головная боль прошла. Она приписала это своему гневу из-за того, что ее заставили записывать. Позже в другом таком же случае она сама, добровольно, вызвалась сделать запись под диктовку, чего старались избежать все секретари, потому что это было трудным.
Ее головная боль усилилась, и она решила, что счастливый случай с автором был просто случайностью. На следующий месяц у нее опять возник сильный приступ боли. Автор опять заставил ее писать под диктовку. Предыдущий удачный результат опять появился буквально через 10 минут. При появлении следующего приступа боли она добровольно вызвалась писать под диктовку автора. И снова головная боль исчезла. Потом она уже экспериментально проверила эти проявления, делая стенографические записи под диктовку других врачей. По неизвестным причинам головные боли при этом обострялись. Однажды она вернулась от одного из них и попросила автора продиктовать ей. Он ответил ей, что у него ничего нет сейчас под рукой для диктовки, но он сможет прочесть еще раз уже написанный материал. Головная боль прошла через 8 минут. Позже на ее просьбу подиктовать что-нибудь, чтобы снять головную боль, ей была предложена какая-39
то рутинная диктовка. Никакого эффекта она не имела.
Она пришла еще риз, мало надеясь на успех, считая, что “лечение” диктовкой исчерпало себя. Она снова получила облегчение от диктовки через 9 минут.
|
|