И стилистика постмодернизма, разуме- ется, диктуется определенным мировидением, тем более что его теоретики никогда не ограничивались чисто формальным анали- зом внешних сторон явления, стремясь прежде всего выявить его мировоззренчески-эстетическую основу, или, как они предпочи- тают выражаться, "эписте- мологические предпосылки".


Эпистема постмодерна

В этом отношении инте- рес вызывают работы гол- ландского исследователя До- уве Фоккемы, в которых предпринимается попытка. ______________________________ 25 Имеется в виду швейцарский журнал "Trivium" (Zurich). 26 По названию его работы 1975 г. "Паракритика" (228).

спроецировать мировоззренческие предпосылки постмодернизма на его стилистику. Постмодернизм для него --прежде всего особый "взгляд на мир", продукт долгого процесса "секуляризации и дегуманизации" (179, с. 81). Если в эпоху Возрождения, по его мнению, возникли условия для появления концепции антропологического универсума, то в XIX и XX столетиях в силу развития различных наук -- от биологии до космологии -- стало все более затруднительным защищать представление о человеке как центре космоса: "в конце концов оно оказалось несостоятельным и даже нелепым" (там же, с. 82).

Реализм в искусстве основывался на "непоколебимой ие- рархии" материалистического детерминизма викторианской мора- ли. Пришедший ему на смену символизм характеризуется как теоретическая концепция, постулирующая наличие аналогий ("корреспонденции") между видимым миром явлений и сверхъ- естественным царством "Истины и Красоты". В противовес символистам, не сомневавшимся в существовании этого "высшего мира", модернисты, отмечает Фоккема, испытывали сомнение как относительно материалистического детерминизма, так и "жесткой эстетической иерархии символизма" . Вместо этого они строили различные догадки и предположения, стре- мясь придать "гипотетический порядок и временный смысл миру своего личного опыта" (там же).

В свою очередь постмодернистский "взгляд на мир" отме- чен убеждением, что любая попытка сконструировать "модель мира" -- как бы она ни оговаривалась или ограничивалась "эпистемологическими сомнениями" -- бессмысленна. Создается впечатление, пишет Фоккема, что постмодернисты считают в равной мере невозможным и бесполезным пытаться устанавли- вать какой-либо иерархический порядок или какие-либо системы приоритетов в жизни. Если они и допускают существование модели мира, то основанной лишь на "максимальной энтропии", на "равновероятности и равноценности всех конститутивных лементов" (там же, с. 82- 83).

Концепция метарассказа Лиотара

Практически все теоре- тики постмодернизма отмеча- ют важное значение, которое имел для становления их концепций труд Жана- Франсуа Лиотаоа "Постмодернистский удел" (302). Точка зрения Лиотара заключается в следущем: "если все упростить до предела, то под

"постмодернизмом следует понимать недоверие к метарассказам" (302, с. 7). Этим термином и его производными ("метарассказ", "метаповествование" , " метаистория" , "метадис- курс") он обозначает все те "объяснительные системы", кото- рые, по его мнению, организуют буржуазное общество и служат для него средством самооправдания: религия, история, наука, психология, искусство (иначе говоря, любое "знание").

Переработав концепции М. Фуко и Ю. Хабермаса о "легитимации" , т. е. оправдании и тем самым узаконивании "знания", Лиотар рассматривает любую форму вербальной орга- низации этого "знания" как специфический тип дискурса-повест- вования. Конечная цель этой "литературно" понимаемой фило- софии --придание законченности "знанию"; на этом пути обыч- но и порождались повествовательно организованные философ- ские "рассказы" и "истории", задачей которых было сформули- ровать свой "метадискурс о знании". При этом основными орга- низующими принципами философской мысли Нового времени Лиотар называет "великие истории", т. е. главные идеи челове- чества: гегелевскую диалектику духа, эмансипацию личности, идею прогресса, представление Просвещения о знании как сред- стве установления всеобщего счастья и т. д.

Для Лиотара "век постмодерна" в целом характеризуется эрозией веры в "великие метаповествования", в "метарассказы", легитимирующие, объединяющие и "тотализирующие" представ- ления о современности. Сегодня, пишет Лиотар, мы являемся свидетелями раздробления, расщепления "великих историй" и появления множества более простых, мелких, локальных "историй-рассказов". Значение этих крайне парадоксальных по своей природе повествований не в том, чтобы узаконить, леги- тимизировать знание, а в том, чтобы "драматизировать наше понимание кризиса" (там же, с. 95), и прежде всего кризиса детерминизма. Характеризуя науку постмодерна, Лиотар заяв- ляет, что она занята "поисками нестабильностей", как, например, "теория катастроф" французского математика Рене Тома, прямо направленная против понятия "стабильная система" (там же, с. 96). Детерминизм, утверждает французский ученый, сохранился лишь только в виде "маленьких островков" в море всеобщей не- стабильности, когда все внимание концентрируется на "единич- ных фактах", "несоизмеримых величинах" и "локальных" процес- сах.