Скачать 127.08 Кбайт
Критика практического разума
Но здесь приступает к своему делу второе
упражнение, а именно в ярком представлении морального убеждения показать на
примерах чистоту воли, сперва как негативное совершенство ее, поскольку в
поступке из чувства долга на нее не влияют никакие мотивы склонностей как
определяющие основания; этим обращается внимание ученика на сознание его
свободы; и хотя такое самоотречение вызывает сначала чувство страдания, но,
так как оно избавляет этого ученика от принудительности даже истинных
потребностей, оно в то же время возвещает ему освобождение от разного рода
недовольства, которое возбуждают в нем все эти потребности, и делает его
восприимчивым к ощущению удовлетворенности из других источников. Сердце
облегчается и освобождается от бремени, которое его постоянно давит
исподтишка, когда в чисто моральных решениях, примеры которых приводятся,
перед человеком открывается внутренняя, ему самому ранее недостаточно
известная способность - внутренняя свобода, способность настолько
избавляться от безудержной навязчивости склонностей, чтобы ни одна, даже
самая излюбленная, не имела влияния на решение, для которого мы должны
теперь пользоваться своим разумом. В этом случае, если только я один знаю,
что я неправ, и, хотя откровенное признание в этом и обещание [морального]
удовлетворения находят сильное противодействие в тщеславии, своекорыстии,
даже вообще-то справедливом отвращении к тому, право которого мной
ущемлено, тем не менее я могу пренебречь всеми этими сомнениями, - в таком
случае содержится сознание независимости от возможности быть довольным
собой, а это вообще полезно для меня и в других отношениях. И закон долга
благодаря положительной ценности, ощущать которую дает нам соблюдение его,
находит более легкий доступ в сознание нашей свободы благодаря уважению к
нам самим. Это уважение, если оно основательное, если человек ничего так не
боится, как оказаться в своих собственных глазах ничтожным и недостойным
при внутреннем испытании самого себя, может быть привито любому доброму
нравственному убеждению, так как это лучший, даже естественный страж,
воспрепятствующий проникновению в душу неблагородных и пагубных побуждений.
Этим я хотел указать только на самые общие максимы учения о методе
морального воспитания и упражнения. А так как многообразие обязанностей
потребовало бы еще частных определений для каждого вида их и таким образом
составляло бы обширную работу, то меня извинят, если в таком сочинении, как
это, представляющее собой лишь предварительный опыт, я ограничиваюсь
главными чертами этого метода.
(1) Весьма полезно превозносить поступки, в которых проявляются высокий,
бескорыстный и участливый образ мыслей и человечность. Но здесь надо
обращать внимание не столько на душевный подъем, который бывает очень
непостоянным и преходящим, сколько на подчинение сердца долгу, от чего
можно ждать более продолжительного влияния, так как оно приводит к принципу
(а душевный подъем - только к отдельным вспышкам). Стоит только немного
подумать, и сразу найдется вина, которую человек почему-то возлагает на
себя по отношению к человеческому роду'(хотя бы она состояла только в том,
что из-за неравенства людей в гражданском строе он пользуется такими
выгодами, из-за которых так сильно нуждаются другие), чтобы самолюбивая
мечта о заслуге не вытесняла мысли о долге.
(2) АннаБолейн (1507-1536) - вторая жена английского короли Генриха VIII,
мать королевы Елизаветы. Была обвинена Генрихом VIII в измене и
кровосмешении и казнена.
(3) Ювенал (ок. 67-147) - древнеримский сатирический поэт, изображал и
изобличал нравы современного ему общества, касался жгучих социальных
вопросов века, вопросов воспитания детей.
"Будь же добрый солдат, опекун, судья беспристрастный;
Если ж свидетелем будешь в делах неясных и темных, То хоть бы сам Фаларид
повелел показать тебе ложно И, угрожая быком, вынуждал бы тебя к
преступленью, - Помни, что высший позор - предпочесть бесчестие смерти"
("Римская сатира". М., 1957,стр. 228).
Фаларид, тиран Акраганта в Сицилии (ок. 560 до н. э.); художник сделал для
него медного быка, в котором казнили осужденных, подкладывая под него огонь.
(4) laudatur et alget (лат.) "хвалима, но остается в пренебрежении" -
строка из "Сатир" Ювенала (I, 74).
Заключение
Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и
благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это
звездное небо надо мной и моральный закон во мне. И то и другое мне нет
надобности искать и только предполагать как нечто окутанное мраком или
лежащее за пределами моего кругозора; я вижу их перед собой и
непосредственно связываю их с сознанием своего существования.
упражнение, а именно в ярком представлении морального убеждения показать на
примерах чистоту воли, сперва как негативное совершенство ее, поскольку в
поступке из чувства долга на нее не влияют никакие мотивы склонностей как
определяющие основания; этим обращается внимание ученика на сознание его
свободы; и хотя такое самоотречение вызывает сначала чувство страдания, но,
так как оно избавляет этого ученика от принудительности даже истинных
потребностей, оно в то же время возвещает ему освобождение от разного рода
недовольства, которое возбуждают в нем все эти потребности, и делает его
восприимчивым к ощущению удовлетворенности из других источников. Сердце
облегчается и освобождается от бремени, которое его постоянно давит
исподтишка, когда в чисто моральных решениях, примеры которых приводятся,
перед человеком открывается внутренняя, ему самому ранее недостаточно
известная способность - внутренняя свобода, способность настолько
избавляться от безудержной навязчивости склонностей, чтобы ни одна, даже
самая излюбленная, не имела влияния на решение, для которого мы должны
теперь пользоваться своим разумом. В этом случае, если только я один знаю,
что я неправ, и, хотя откровенное признание в этом и обещание [морального]
удовлетворения находят сильное противодействие в тщеславии, своекорыстии,
даже вообще-то справедливом отвращении к тому, право которого мной
ущемлено, тем не менее я могу пренебречь всеми этими сомнениями, - в таком
случае содержится сознание независимости от возможности быть довольным
собой, а это вообще полезно для меня и в других отношениях. И закон долга
благодаря положительной ценности, ощущать которую дает нам соблюдение его,
находит более легкий доступ в сознание нашей свободы благодаря уважению к
нам самим. Это уважение, если оно основательное, если человек ничего так не
боится, как оказаться в своих собственных глазах ничтожным и недостойным
при внутреннем испытании самого себя, может быть привито любому доброму
нравственному убеждению, так как это лучший, даже естественный страж,
воспрепятствующий проникновению в душу неблагородных и пагубных побуждений.
Этим я хотел указать только на самые общие максимы учения о методе
морального воспитания и упражнения. А так как многообразие обязанностей
потребовало бы еще частных определений для каждого вида их и таким образом
составляло бы обширную работу, то меня извинят, если в таком сочинении, как
это, представляющее собой лишь предварительный опыт, я ограничиваюсь
главными чертами этого метода.
(1) Весьма полезно превозносить поступки, в которых проявляются высокий,
бескорыстный и участливый образ мыслей и человечность. Но здесь надо
обращать внимание не столько на душевный подъем, который бывает очень
непостоянным и преходящим, сколько на подчинение сердца долгу, от чего
можно ждать более продолжительного влияния, так как оно приводит к принципу
(а душевный подъем - только к отдельным вспышкам). Стоит только немного
подумать, и сразу найдется вина, которую человек почему-то возлагает на
себя по отношению к человеческому роду'(хотя бы она состояла только в том,
что из-за неравенства людей в гражданском строе он пользуется такими
выгодами, из-за которых так сильно нуждаются другие), чтобы самолюбивая
мечта о заслуге не вытесняла мысли о долге.
(2) АннаБолейн (1507-1536) - вторая жена английского короли Генриха VIII,
мать королевы Елизаветы. Была обвинена Генрихом VIII в измене и
кровосмешении и казнена.
(3) Ювенал (ок. 67-147) - древнеримский сатирический поэт, изображал и
изобличал нравы современного ему общества, касался жгучих социальных
вопросов века, вопросов воспитания детей.
"Будь же добрый солдат, опекун, судья беспристрастный;
Если ж свидетелем будешь в делах неясных и темных, То хоть бы сам Фаларид
повелел показать тебе ложно И, угрожая быком, вынуждал бы тебя к
преступленью, - Помни, что высший позор - предпочесть бесчестие смерти"
("Римская сатира". М., 1957,стр. 228).
Фаларид, тиран Акраганта в Сицилии (ок. 560 до н. э.); художник сделал для
него медного быка, в котором казнили осужденных, подкладывая под него огонь.
(4) laudatur et alget (лат.) "хвалима, но остается в пренебрежении" -
строка из "Сатир" Ювенала (I, 74).
Заключение
Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и
благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это
звездное небо надо мной и моральный закон во мне. И то и другое мне нет
надобности искать и только предполагать как нечто окутанное мраком или
лежащее за пределами моего кругозора; я вижу их перед собой и
непосредственно связываю их с сознанием своего существования.
|
|