Скачать 127.08 Кбайт
Критика практического разума
е. если бы он управлял интересом склонностей,
руководствуясь одним лишь чувственным принципом счастья. Рай Магомета или
трогательное единение с божеством у теософов (2) и мистиков каждый на свой
лад, навязывали бы разуму свои бредни, и тогда было бы лучше совсем не
иметь разума, чем отдавать его на милость всяким мечтаниям. Но если чистый
разум сам по себе может быть практическим и действительно таков, как об
этом свидетельствует сознание морального закона, то это всегда один и тот
же разум, который, будь то в теоретическом или практическом отношении,
судит согласно априорным принципам; тогда ясно, что, хотя его способность в
теоретическом отношении недостаточна для того, чтобы устанавливать те или
иные положения, которые, впрочем, ему и не противоречат, он должен эти
положения, коль скоро они неразрывно связаны с практическим интересом
чистого разума, признать - правда, как чуждое ему предложение, созревшее не
на его почве, но тем не менее достаточно подтвержденное - и попытаться
сопоставить и соединить их со всем тем, что во власти его как
спекулятивного разума, но только помнить при этом, что хотя это не его
воззрения, но они расширяют его применение в каком-то другом, а именно в
практическом, отношении, что отнюдь не противоречит его интересу, который
состоит в ограничении спекулятивного безрассудства.
Следовательно, в соединении чистого спекулятивного разума с чистым
практическим в одно познание чистый практический разум обладает
первенством, если предположить, что это соединение не случайное и
произвольное, а основанное a priori на самом разуме, стало быть,
необходимое. В самом деле, без такой субординации возникло бы некоторое
противоречие разума с самим собой, так как если бы они были только
координированы, то чистый спекулятивный разум стремился бы плотно закрыть
свои собственные границы и не допускать в свою область ничего
принадлежащего практическому разуму, а чистый практический разум старался
бы для всего раздвинуть свои границы и там, где это диктовала бы его
потребность, включить теоретический разум в свои границы. Но нельзя
требовать от чистого практического разума, чтобы он подчинился
спекулятивному и, таким образом, переменил порядок, так как всякий интерес
в конце концов есть практический и даже интерес спекулятивного разума
обусловлен и приобретает полный смысл только в практическом применении.
IV
Бессмертие души как постулат чистого практического разума
Осуществление высшего блага в мире есть необходимый объект воли,
определяемый моральным законом. А в этой воле полное соответствие убеждений
с моральным законом есть первое условие высшего блага. Оно, следовательно,
должно быть так же возможным, как и его объект, так как содержится в той же
заповеди - содействовать этому благу. Полное же соответствие воли с
моральным законом есть святость - совершенство, недоступное ни одному
разумному существу в чувственно воспринимаемом мире ни в какой момент его
существования. А так как оно тем не менее требуется как практически
необходимое, то оно может иметь место только в прогрессе, идущем в
бесконечность к этому полному соответствию, и согласно принципам чистого
практического разума необходимо признавать такое практическое движение
вперед как реальный объект нашей воли.
Но этот бесконечный прогресс возможен, только если допустить продолжающееся
до бесконечности существование и личность разумного существа (такое
существование и называют бессмертием души). Следовательно, высшее благо
практически возможно только при допущении бессмертия души, стало быть, это
бессмертие как неразрывно связанное с моральным законом есть постулат
чистого практического разума (под ним я понимаю теоретическое, но, как
таковое, недоказуемое положение, поскольку оно неотъемлемо присуще
практическому закону, имеющему a priori безусловную силу).
Положение о моральном назначении нашей природы, что только в прогрессе,
идущем в бесконечность, можно достигнуть полного соответствия с
нравственным законом, в высшей степени полезно не только ради восполнения
неспособности спекулятивного разума, но и для религии. Без него или
нравственный закон совершенно лишается своей святости, так как тогда его
портят, делая его снисходительным и потому приспособленным к нашим
удобствам, или же преувеличивают (spannt) его назначение и возбуждают
надежду на недостижимую цель, а именно на полное приобретение святости
воли, и потому предаются мечтательным, теософическим грезам, полностью
противоречащим самопознанию; то и другое будет только мешать беспрестанному
стремлению к точному и неукоснительному исполнению строгого, не
допускающего снисхождения, но не воображаемого (idealischen), а истинного
веления разума. Для разумного , но конечного существа возможен только
прогресс до бесконечности от низших к высшим ступеням морального
совершенства.
руководствуясь одним лишь чувственным принципом счастья. Рай Магомета или
трогательное единение с божеством у теософов (2) и мистиков каждый на свой
лад, навязывали бы разуму свои бредни, и тогда было бы лучше совсем не
иметь разума, чем отдавать его на милость всяким мечтаниям. Но если чистый
разум сам по себе может быть практическим и действительно таков, как об
этом свидетельствует сознание морального закона, то это всегда один и тот
же разум, который, будь то в теоретическом или практическом отношении,
судит согласно априорным принципам; тогда ясно, что, хотя его способность в
теоретическом отношении недостаточна для того, чтобы устанавливать те или
иные положения, которые, впрочем, ему и не противоречат, он должен эти
положения, коль скоро они неразрывно связаны с практическим интересом
чистого разума, признать - правда, как чуждое ему предложение, созревшее не
на его почве, но тем не менее достаточно подтвержденное - и попытаться
сопоставить и соединить их со всем тем, что во власти его как
спекулятивного разума, но только помнить при этом, что хотя это не его
воззрения, но они расширяют его применение в каком-то другом, а именно в
практическом, отношении, что отнюдь не противоречит его интересу, который
состоит в ограничении спекулятивного безрассудства.
Следовательно, в соединении чистого спекулятивного разума с чистым
практическим в одно познание чистый практический разум обладает
первенством, если предположить, что это соединение не случайное и
произвольное, а основанное a priori на самом разуме, стало быть,
необходимое. В самом деле, без такой субординации возникло бы некоторое
противоречие разума с самим собой, так как если бы они были только
координированы, то чистый спекулятивный разум стремился бы плотно закрыть
свои собственные границы и не допускать в свою область ничего
принадлежащего практическому разуму, а чистый практический разум старался
бы для всего раздвинуть свои границы и там, где это диктовала бы его
потребность, включить теоретический разум в свои границы. Но нельзя
требовать от чистого практического разума, чтобы он подчинился
спекулятивному и, таким образом, переменил порядок, так как всякий интерес
в конце концов есть практический и даже интерес спекулятивного разума
обусловлен и приобретает полный смысл только в практическом применении.
IV
Бессмертие души как постулат чистого практического разума
Осуществление высшего блага в мире есть необходимый объект воли,
определяемый моральным законом. А в этой воле полное соответствие убеждений
с моральным законом есть первое условие высшего блага. Оно, следовательно,
должно быть так же возможным, как и его объект, так как содержится в той же
заповеди - содействовать этому благу. Полное же соответствие воли с
моральным законом есть святость - совершенство, недоступное ни одному
разумному существу в чувственно воспринимаемом мире ни в какой момент его
существования. А так как оно тем не менее требуется как практически
необходимое, то оно может иметь место только в прогрессе, идущем в
бесконечность к этому полному соответствию, и согласно принципам чистого
практического разума необходимо признавать такое практическое движение
вперед как реальный объект нашей воли.
Но этот бесконечный прогресс возможен, только если допустить продолжающееся
до бесконечности существование и личность разумного существа (такое
существование и называют бессмертием души). Следовательно, высшее благо
практически возможно только при допущении бессмертия души, стало быть, это
бессмертие как неразрывно связанное с моральным законом есть постулат
чистого практического разума (под ним я понимаю теоретическое, но, как
таковое, недоказуемое положение, поскольку оно неотъемлемо присуще
практическому закону, имеющему a priori безусловную силу).
Положение о моральном назначении нашей природы, что только в прогрессе,
идущем в бесконечность, можно достигнуть полного соответствия с
нравственным законом, в высшей степени полезно не только ради восполнения
неспособности спекулятивного разума, но и для религии. Без него или
нравственный закон совершенно лишается своей святости, так как тогда его
портят, делая его снисходительным и потому приспособленным к нашим
удобствам, или же преувеличивают (spannt) его назначение и возбуждают
надежду на недостижимую цель, а именно на полное приобретение святости
воли, и потому предаются мечтательным, теософическим грезам, полностью
противоречащим самопознанию; то и другое будет только мешать беспрестанному
стремлению к точному и неукоснительному исполнению строгого, не
допускающего снисхождения, но не воображаемого (idealischen), а истинного
веления разума. Для разумного , но конечного существа возможен только
прогресс до бесконечности от низших к высшим ступеням морального
совершенства.
|
|