В будущем человечества, как в синтезе, должна отражаться вся
предшествующая совокупная работа человеческого гения, а следовательно, и
морали, ибо будущий человек есть прямой наследник всей предшествовавшей
человеческой жизни с ее борьбой за лучшие блага и со всеми ее приобретениями
в поступательном ходе человеческой цивилизации.

В этом отношении будущее человечество представит собой действительную
картину достигнутого всеми предшествующими поколениями человечества, как бы
их духовным наследием, но лишь в форме общего синтеза. В последнем, однако,
ни одна новая черточка, ни одно малейшее зернышко, которые внес тот или
другой ранее живший человек в сокровищницу общечеловеческой культуры, не
останутся бесследными, ибо оно всегда даст свои ростки, которые позднее
будут развиваться и расти. Даже лица, не давшие ничего нового своей жизнью,
являющиеся как бы подражателями других, уже самим своим существованием, как
живые существа, действующие и вступающие в отношения с другими, как своего
рода передаточные среды, оставят свой след (хороший или дурной - это другой
вопрос), который не может не сказаться на духовном лике будущего
человечества, являющегося, как уже сказано, синтезом всего прошедшего и
воспроизводящего все приобретения прошлого человеческого опыта в его
конечных выводах и следствиях.

Дело в том, что если человеческая личность бессмертна и остается жить в
будущем как частица духовной общечеловеческой культуры, то она же живЈт и в
прошедшем, ибо она есть прямой продукт прошедшего, продукт всего того, что
она восприняла из прошлой общечеловеческой культуры путем преемственности и
унаследования.

При этом мы понимаем не одну только биологическую наследственность,
которая преемственно передает из поколения в поколение внешние формы
человеческой личности и ее внутреннюю организацию в смысле биохимических
процессов, отражающуюся на человеческом темпераменте и его характере, но и
тот процесс, который мы обозначаем именем социальной наследственности и
благодаря которому из рода в род передаются все приобретения жизненного
опыта предшествующих поколений.(17)

В сущности, каждый человек составляет неповторяющуюся единицу
бесконечного ряда предшествующих единиц живой силы, преемственно
передающихся от одних живых существ другим. Как внешняя форма амебы путем
эволюции послужила основанием для развития всех разнообразных и более
совершенных форм живой природы, так и первичная раздражительность
протоплазмы, лежащая в основе жизни, путЈм той же эволюции привела к
последовательному развитию в животном мире сложнейших сочетательных
рефлексов, совокупность которых достигает своего высшего развития в мире
человека.

Поэтому и все то, что мы называем подвигом, и все то, что мы называем
преступлением, непременно оставляют по себе определенный след в
общечеловеческой жизни, который имеет соответствующие ему последствия в
преемственном ряде поколений.

Вместе с тем каждый человек, явившийся наследником прошлых поколений,
есть деятель, творец и созидатель будущего. Он не имеет права говорить о
своем бессилии или бесплодности труда, ибо в нем самом заключается рождение
будущего.

С другой стороны, представляются жалкими те люди, которые всегда и
везде цепляются за саму жизнь как за панацею счастья, хотя их внутренний
голос должен был бы подсказать, что в известных случаях жертвой своей жизни
и тяжким страданием они созидают духовную, а следовательно, и моральную
основу жизни грядущих поколений. Это не значит, конечно, что человек должен
пренебрегать своей жизнью и не беречь ее там, где не только ее лишение, но
даже и ущерб здоровью сократил бы или уменьшил бы творчество человеческой
индивидуальности. Самоубийство вообще, как самоубийство по индивидуальным
мотивам, не может получить никакого оправдания с социально-этической точки
зрения, но жертва жизнью за благо человечества в будущем есть высший
этический порыв, который дается немногим. Наконец бессмыслен и страх смерти,
столь свойственный многим.

Неизвестность, что будет после смерти и особенно будущим превращением в
ничто, является всегдашним источником страха перед нею.

По словам Метерлинка, изложившего свои мысли в "Le Figaro", имеется
лишь одна причина страха смерти, это - "боязнь неизвестности, в которую она
нас повергает".