Носились бы прислугами при Фаустах. Но это скучно. Это пошло. Это безрадостно. Это унизительно, наконец. Нет, мы не одни лишь отрицатели и вредители! В нас, несомненно, существует и нечто свое, замкнутое на себя, независимое от иных систем и цивилизаций. И оттого в существовании Девяти Слоев есть свой высокий смысл… Должен быть…
– Ты знаешь, в чем он? – спросил Данилов.
– Я догадываюсь, – сказал Новый Маргарит. – Но не всем дано знать это.
– Но ведь есть Большое Откровение, – как бы изумляясь словам Нового Маргарита, сказал Данилов. – Можно видеть все насквозь и по диагонали. И в прошлом, и в нынешнем, и в грядущем. Можно ощутить вечность. Нас так учили в лицее. Зачем нам вообще науки, коли мы и так располагаем знанием всего? Зачем нам доктрины? И прошлые и будущие? Насчет наук ты меня извини, – спохватился Данилов. – Я не из за них начал говорить, а из за твоих слов о высоком смысле.
– Ты, – сказал Новый Маргарит устало и как бы снисходительно, – никогда не отличался большим умом.
– Да, да, это верно, – охотно согласился Данилов.
– Потому ты и был мне приятен. Хотя порой ты, конечно, лукавил, представляясь наивным простаком… Ты и сейчас лукавишь… У тебя ведь свое сейчас в голове, и ты тверд в своих понятиях. Что Большое Откровение! Что ощущение вечности! Что видение всего насквозь! Что наши волшебные по сравнению с человеческими возможностями! И с ними все равно не знаешь истины.
– Разве они обман?
– Они не обман. И обман. Они еще не истина.
– А она достижима, истина? И она нужна?
– Не знаю… Но ради чего я отрицаю? Ради чего я познаю? Мой разум не утолен. И он мучает меня. Оттого и есть мысль. Моя. Высокая. На какую не способны спорщики из коридора… Большое Откровение, раз оно мне дано просто так и неизвестно зачем, вызывает у меня, личности размышляющей, сомнение. А не морочат ли меня? И мне кажется порой, что морочат. Но, может быть, и не морочат. Вот в чем моя беда. И вот в чем моя услада. В моей натуре, по нашей привычке, развиты привязанности к познанию и отрицанию. Ты – не мыслитель, ты чураешься Большого Откровения и ощущения вечности, они тебе только мешали бы жить. Да и чуждо тебе все наше. Не спорь. А я не могу отбросить их или принять просто так. Меня в страданьях и радостях влечет к истине. Как, впрочем, и тебя. Но ты ее стараешься достичь музыкой.
– Так она достижима? Она нужна?
– Я не знаю! Я только вижу, что ты в своей музыке куда ближе к истине, чем я в своей науке…
– Откуда ты знаешь?
– Это я знаю, – сказал Новый Маргарит. Потом добавил: – Что же касается большинства исследований в Пятом Слое, то ты, наверное, сам мог понять, что характер их, главным образом, прикладной. Там дела практические. Иногда и без сверхзадачи. Но с обязательным истечением из живой нынче доктрины. Отрицание, вред, зло, раздражение, палки в колесах. А зачем? Так надо… Конечно, люди сами себе вредят. Но и нашего зла стоят. А может быть, они без всего этого и жили бы еще в пещерах на медвежьих шкурах…
– Но ты говорил, что тебя занимают даже перебранки, якобы ученые, в коридорах.
– Занимают! – сказал Новый Маргарит. – Тем не менее занимают! Я еще бодр умом и крепок. Я деятелен, люблю интриги, игру и рад, пусть и ложным, борениям и стычкам. Мне пока на самом деле немногое наскучило. И пусть я с иными делами и темами не согласен, но раз я берусь за них или держу их в поле своего зрения, я увлекаюсь ими, и они уже как бы мои… Однако порой тошно становится… Зачем я суечусь? Куда я спешу?.. Зачем мы вообще?
«И Кармадон произнес те же слова», – подумал Данилов.
– Боюсь, что я не отвечу на твои сомнения, – сказал Данилов.
Новый Маргарит смотрел на него молча, долго. Сказал:
– А жаль. Я бы послушал твои слова. Хотя бы потому, что ты иной, нежели мы, структуры.
– За кого все же ты меня принимаешь?
– Я знаю, за кого.
– Ты заблуждаешься, – сказал Данилов.
– Ну что же, – вздохнул Новый Маргарит, – может быть, и заблуждаюсь. Но и тогда не жалею о высказанном, мне и это облегчение. И ты как собеседник хорош. Сегодня ты меня слушал, а завтра исчезнешь.
«И опять он как Кармадон!» – расстроился Данилов.
– И я обо всем забуду, – сказал Новый Маргарит. – Сомнения не часто будут посещать меня. На бунты я не способен.
– А может быть, тут все от пришельцев?
– Что? – не понял Новый Маргарит.
– Я говорю, – сказал Данилов, – может, Девять Слоев основаны пришельцами? Прибыли сюда выходцы из какой нибудь чрезвычайно развитой цивилизации, возможно и обиженные, и оставили тут рассаду. Все запрограммировали. И Большое Откровение… И видение якобы всего насквозь. И ощущение вечности.
– Ты что нибудь знаешь? – с подозрением взглянул на Данилова Новый Маргарит.
– Нет, – сказал Данилов. – Я так, предполагаю.
– Это глупая теория. Но на нее нынче мода.
– А что же ее не опровергнуть?
– Она не нуждается в опровержении.
– Слушай, – не смог удержаться Данилов. – А откуда Большой Бык? Он при Девяти Слоях или они при нем?
– Большого Быка ты не трогай, – строго сказал Новый Маргарит.
– Почему?
– По кочану!
– Стало быть, тайна? Стало быть.