Данилов молчал.
– И в том, как они возникнут из лавы, не будет ничего нечестного, никакого волшебства, а все выйдет по науке… Один ученый из одного НИИ… – тут Клавдия опять спохватилась и стала смотреть по сторонам, но вряд ли кто, кроме Данилова и мелких бытовых муравьев, гулявших по столу, мог ее услышать. – Один ученый, то ли Озямов, то ли Озимов, сделал открытие… Все хотел получить искусственный изумруд, бился, бился – и ни с места. Потом решил разобраться, как природа мать создает изумруды, и действовать ее способом. Понял: они из магмы, она остывает, что то с ней происходит – и она преобразуется в кристаллы изумрудов…
Дальше объяснять своими словами открытие Озямова стало для Клавдии делом непосильным, она принесла записную книжку, показала Данилову сделанный ею собственноручно рисунок разреза земли – разрез она назвала стратиграфическим. Показала: и где именно пекутся, а потом и остывают изумруды. Рядом на страничке был график движений температуры и давления.
– Ты тут все не поймешь, – заметила Клавдия. – В общем, кавитация… Схлопывание пузырьков газа… А в газ надо перевести магму, то есть в наших условиях остывшую лаву… Температуры – порядка полторы тысячи градусов… давление – миллион атмосфер, а то и два… И пожалуйста – изумруд!
– Откуда же твой Озямов, – удивился Данилов, – возьмет давление в два миллиона атмосфер?
– Давление у нас найдется, – махнула рукой Клавдия.
– А зачем тебе лава именно от Шивелуча?
– Озямов бьется, бьется, сделал открытие, выбил оборудование для опытной установки, но подходящей магмы не нашел. Какую лаву брать – не знает. А я знаю.
– Откуда? Ах да… Хлопобуды…
– Да, хлопобуды, – прошептала Клавдия, и обреченные бриллианты взблеснули на черной чалме, – они. Ясно, что не в порядке очереди, а… Ну, а в общем, неважно Они и моду на изумруды мне предсказали, и открытие Озямова учли, и на машинах из всех вариантов выбрали лаву от Шивелуча. А Озямов о ней пока не знает… Я через верного человека наведу его мысль на эту лаву, вот и получу тридцать семь изумрудов – материал то мой!
– Начнут делать искусственные изумруды – они появятся у всех и станут стоить копейки, как стекляшки.
– Свои изумруды я получу через четыре года. Все посчитают, что они из горных пород. Но у Озямова то это будут опытные изумруды! А по прогнозам хлопобудов он еще три года походит в шарлатанах, потом перед ним извинятся, станут внедрять открытие – на внедрение уйдет шесть лет А мне камни уже надоест носить! Я их продам, пока они еще будут в цене… Понял теперь, каково иметь дело с хлопобудами!
Данилова вся история с изумрудами очень заинтересовала, объяснения Клавдии его не удовлетворили, даже и с высоты технических знаний Данилова слова Клавдии показались ему подозрительными. А может, она передала и все верно, да ученый Озямов бродил по ложным тропам. Так или иначе, Данилов решил выяснить, каким образом появляются изумруды и имеет ли к ним отношение лава от вулкана Шивелуч. Ведь ящиками с лавой Шивелуча владела не только Клавдия, но и Камчатская экспедиция, а какие из них подлинные, какие сотворенные им. Даниловым, он не знал, не запомнил в спешке Камчатские экспедиторы тоже небось могли затеять опыты с лавой. С ящиками следовало разобраться, и сейчас же. Но Клавдия взяла его за руку.
– Данилов, изумруды ладно! – сказала она с неким вдохновением и забыв о шепоте. – Я добыла еще один долговременный прогноз! Подожди тут!
Она моментально принесла из комнаты сувенирный настольный сейф со свежей еще краской и никелированной ручкой. Сейф был как настоящий. «Бутылки три в него войдет», – отметил про себя Данилов. Ключом Клавдия отворила бронированную дверцу сувенира и пригласила Данилова заглянуть в его недра. Там стопкой лежали документы. Изнутри к дверце был приклеен лист белой бумаги со словами «Операция „Лишние дипломы“. Документы и были дипломами. По большей части синими, лишь два из них, от отличников, имели коричневые обложки. Данилов несколько дипломов осмотрел. Верхний принадлежал Казематову Игорю Платоновичу, получившему в 1960 году профессию врача стоматолога. Другой – инженеру металловеду Ципскому Олегу Николаевичу. Узнал Данилов и о дипломной работе третьего специалиста – Думного Виктора Петровича: „Плетение словес в житийном творчестве последователей Епифания Премудрого“. Виктор Петрович был учителем литературы.
– Отдел кадров на дому? – осторожно спросил Данилов.
– Эти картонки – мои. Я имею и расписки… Все написавшие их отказываются не только от дипломов, но и вообще от прежних своих профессий. Честное слово дают.
– Зачем тебе все это?
– А а а! – протянула Клавдия.
Молчать она уже не могла, и, по ее словам, с дипломами выходило так. По точным исследованиям хлопобудов, лет через пятнадцать – семнадцать разведется у нас столько разных выпускников и так не станет хватать всяких необходимых людей – санитаров, продавцов, мозолистов, мусорщиков, полотеров, клейщиков обоев и афиш, садовников, домработниц, что общество вынуждено будет просить лиц с дипломами, особенно неуверенных в своем призвании, пойти в санитары, домработницы, садовники.