В 1936 году две группы исследователей (К. Д. Андерсон и С. Г. Неддермейер, Дж. Ч. Стрит и Е. Ч. Стивенсон), изучавшие космическое излучение с помощью пузырьковых камер, смогли показать, что энергетические частицы в космических лучах не подчиняются формуле потери энергии Бете-Гайтлера. Но на самом деле, несмотря на ожидания, КЭД получила подтверждение. С уравнениями КЭД было все в порядке, речь шла о некоторой новой частице, о существовании которой даже и не подозревали. Эта частица была названа мезотроном, поскольку ее масса лежит посредине между электроном и протоном. Вскоре имя частицы было сокращено до мезона.

В это же время, в 1935 году, Х. Юкава разрабатывал теорию, относящуюся к тому, что удерживает от распада ядро. Он постулировал, что должен существовать некоторый новый тип объектов, также промежуточный по массе между электроном и протоном. Очевидно, что он обращался к проблеме, полностью отличной от космических излучений, и нет причин предполагать, что Андерсон, Неддермейер, Стрит или Стивенсон знали о проблемах сильных взаимодействий. Теорию и эксперимент свели воедино такие люди, как, например, Нильс Бор, которые и предположили, что теория Юкавы применима к мезонам, обнаруженным экспериментально.

Мы точно знаем, когда и как произошло называние экспериментально обнаруженной частицы. Следующие строки, взятые из Physical Review, были написаны Милликеном:

“Прочитав обращение профессора Бора к Британской Ассоциации, написанном в сентябре, где он предлагает рабочее название ‘юкон’ для вновь открытой частицы, я написал ему, невзначай упоминая тот факт, что Андерсон и Неддермейер предложили имя ‘мезотрон’ (промежуточная частица) как наиболее приемлемое название. Только что я получил ответ Бора, в котором он пишет: ‘Имею честь сообщить Вам, что на небольшой конференции по проблемам космического излучения, которую мы только что провели в Копенгагене, абсолютно все, включая Аугера, Блэкетта, Ферми, Гейзенберга и Росси, полностью согласились с предложенным Андерсоном названием ‘мезотрон’ для проникающих частиц из космических лучей.’

Роберт Милликен

Калифорнийский Технологический Институт, Пасадена, Калифорния, 7 декабря 1938 года.”

Заметим, что Бор предложил название “юкон” в честь Юкавы, но название, происходящее из эксперимента, было выбрано единогласно. На самом, деле частица, о необходимости существования которой писал Юкава, вызвала поначалу определенные проблемы: расчетная и экспериментальная продолжительность ее жизни очень сильно отличались. Намного позже, в 1947 году, в космических лучах была обнаружена другая частица, в то время когда на новых ускорителях в экспериментах по рассеянию стали проверять существование целого ряда взаимосвязанных частиц. Это были частицы, о которых писал Юкава, и их назвали p -мезонами. Частица, обнаруженная в 1936 году, стала называться m –мезоном. Через некоторое время стало очевидно, что это совершенно разные типы объектов: p –мезоны и m –мезоны несхожи так же, как и любая пара других объектов природы. Название “мезон” осталось за частицами, обнаруженными в 1947 году, а частица, обнаруженная в 1936 году, стала мюоном. Теперь же в различных историях этой области физики утверждается, что Андерсон и другие на самом деле искали некий объект для того, чтобы подтвердить предположение Юкавы – предположение, о котором они даже не слышали!

Позже я вернусь к вопросу о том, что же идет первым, теория или эксперимент. В главе 9 можно найти множество примеров того, как истории предмета, ориентировавшиеся на теорию, превращали экспериментальные исследования в исследование теории, которая на самом деле была совершенно неизвестна экспериментаторам. Но пока мы занимаемся референцией. История с мезонами и мюонами плохо согласуется с патнэмовским значением “значения”. В конце концов, Патнэму был нужен референт. Название должно применяться к объекту, которому дали данное название в определенной исторической ситуации. В нашем случае крестины имели место в 1938 году. Однако само название “мезотрон”, или мезон”, стало означать для теоретиков “то, что удовлетворяет предположению Юкавы”. Короче говоря, название приобрело некоторого рода фрегевский смысл. Вот что случилось, независимо от того, было ли это актом называния или нет. Когда поняли, что этот смысл не применим к названному объекту, называние было аннулировано и появилось новое имя.

Значение

Патнэмовская теория значения хорошо справляется с историями успеха, как, например, в истории с электронами. Но она отнюдь не совершенна в пограничных случаях. Она оставляет чувство неудовлетворенности в случае бифуркации таких понятий, как “кислотность”. Она не объясняет, как люди могут обсуждать несуществующие объекты вроде теплорода, имея относительно них различные теории, так же успешно, как другие люди обсуждают с позиций различных теорий реальные объекты, например, электроны.