Скачать 37.88 Кбайт
Три беседы о метатеории сознания
О "структуре сознания" мы скажем: это есть нечто, не могущее быть, принципиально не могущее существовать будучи приурочено к индивиду... Потому что имеет прежде всего сугубо содержательное существование, но опять-таки не в смысле противопоставления формы и содержания.
М.М. "Структура сознания" может быть названа содержанием и может быть названа формой; частично понятием "структура сознания" мы покрываем то, что традиционно во многих философских течениях и школах называется "формой сознания".
А.П. Я предлагаю первую общую характеристику понятия "структура сознания"; "структура сознания" представляется мне каким-то чисто пространственным элементом; мы говорим, что сознание существует, т.е. мы представляем себе, что существует ряд совершенно конкретных явлений сознания. Допустим такой элементарный случай: несколько человек высказывают какую-то общую идею, чем дают нам возможность обнаружить какие-то "одинаковые тексты". Мне кажется чрезвычайно существенным начинать с одинаковости, с повторяемости. Эти несколько человек могут жить одновременно или они могут жить в разные века или в разных тысячелетиях.
М.М. Можно сказать так: некоторое количество текстов прочитано с одинаковым сознанием.
А.П. Ну нет, я против.
М.М. Почему?
А.П. Потому что я начинаю, "не зная" о собственно сознании. Какие-то "тексты сознания" прочитаны в разное время и в разных местах.
М.М. Этим предполагается, что как факт сознания они одинаковы?
А.П. Мы позволим себе предположить, что это одно и то же, и вообще у нас нет оснований с точки зрения содержательного подхода к тексту в этом сомневаться. У нас будут основания в этом сомневаться, если мы будем подходить к этой же проблеме на уровне психологии личности, и даже на уровне нашего представления о "состоянии сознания", но в данном случае мы от этого отвлекаемся. Мы не знаем, кто прочел, но мы знаем, что прочитано. Грубо говоря, мы встречаемся со случаем, когда "сознание прочитало сознание". Нам важно, что прочитало сознание и что прочитано. Тут предполагается и определенная длительность этого содержания. И когда у нас есть ряд таких текстов, то мы можем сделать один элементарный, чисто бытовой вывод, что такого рода текст "вообще есть", – не то, что он возникает в разных местах, в разное время, а что "такой текст есть". Я говорю: "текст", а не "тексты", потому что если мы считаем их одинаковыми с точки зрения прокламированного нами подхода, то у нас нет основания говорить "тексты". Ведь математик не говорит "числа 5", но говорит "число 5", хотя оно может фигурировать в тысячах и миллионах случаев, связанных с различными прагматическими, временно-пространственными ситуациями. Мы можем сказать: "вот, существует такой факт сознания" – мы предполагаем под фактом нечто содержательное. Но это еще не есть "структура сознания". Мы хотим, чтобы наше мышление привыкло к иному подходу к материалу сознания. Мы говорим, что нечто здесь существует, и на это существование длительности содержания сознания мы в каких-то случаях можем накладывать определенные рамки, т.е. в каком-то смысле мы можем говорить, что существует определенный текст сознания, и, в то же время, если мы про какой-то текст сознания говорим, что он существует, у нас есть некоторые основания утверждать, скажем, что в этом месте существует сознание. Это во-первых. Что в этом месте не существует другого текста сознания – во-вторых. И что есть место, где этого текста сознания не существует – в-третьих.
М.М. Я бы добавил четвертое: и этот текст сознания должен существовать.
А.П. Мне кажется, что есть какие-то возможности дальнейших выводов из наших первых положений. Мы можем сказать, что эти содержательные акты сознания дискретны, что они дискретны не столько по отношению к ничему, т.е. к тому, где нет сознания, и не только по отношению к перебиву другими актами сознания, но что они дискретны к самим себе прежде всего. Когда мы говорим, что есть акт сознания, это не означает (как когда речь шла о "состоянии сознания") временно-пространственной непрерывности, потому что когда он есть, то это не означает ничего более того, что "он есть". Под "есть" мы предполагаем, что он "есть" в данный момент, когда мы говорим, что он есть и что у нас нет основания полагать, чтобы в какое-нибудь другое время (когда об этом зайдет речь в нашем метарассуждении) его бы не было. Но мы не рассуждаем непрерывно и не осознаем непрерывно. Я полагаю, что дискретность своего сознательного существования мы произвольно накладываем на факт содержательности сознания. Теперь возвращаемся к пространственной характеристике. Все то, что мы сейчас сказали, само по себе не говорит о том, что этот факт сознания реально существует в пространстве, но нам удобно говорить о нем как о "как бы существующем" в каком-то пространстве.
М.М. Само пространство может осознаваться как содержательное явление сознания. Содержательный факт или содержательный материал сознания есть некоторое пространственное расположение самого материала сознания – не в том смысле, что сознание "в" пространстве, а в том, что само это сознание (как "структура сознания") есть определенное пространственное расположение относительно самого себя.
М.М. "Структура сознания" может быть названа содержанием и может быть названа формой; частично понятием "структура сознания" мы покрываем то, что традиционно во многих философских течениях и школах называется "формой сознания".
А.П. Я предлагаю первую общую характеристику понятия "структура сознания"; "структура сознания" представляется мне каким-то чисто пространственным элементом; мы говорим, что сознание существует, т.е. мы представляем себе, что существует ряд совершенно конкретных явлений сознания. Допустим такой элементарный случай: несколько человек высказывают какую-то общую идею, чем дают нам возможность обнаружить какие-то "одинаковые тексты". Мне кажется чрезвычайно существенным начинать с одинаковости, с повторяемости. Эти несколько человек могут жить одновременно или они могут жить в разные века или в разных тысячелетиях.
М.М. Можно сказать так: некоторое количество текстов прочитано с одинаковым сознанием.
А.П. Ну нет, я против.
М.М. Почему?
А.П. Потому что я начинаю, "не зная" о собственно сознании. Какие-то "тексты сознания" прочитаны в разное время и в разных местах.
М.М. Этим предполагается, что как факт сознания они одинаковы?
А.П. Мы позволим себе предположить, что это одно и то же, и вообще у нас нет оснований с точки зрения содержательного подхода к тексту в этом сомневаться. У нас будут основания в этом сомневаться, если мы будем подходить к этой же проблеме на уровне психологии личности, и даже на уровне нашего представления о "состоянии сознания", но в данном случае мы от этого отвлекаемся. Мы не знаем, кто прочел, но мы знаем, что прочитано. Грубо говоря, мы встречаемся со случаем, когда "сознание прочитало сознание". Нам важно, что прочитало сознание и что прочитано. Тут предполагается и определенная длительность этого содержания. И когда у нас есть ряд таких текстов, то мы можем сделать один элементарный, чисто бытовой вывод, что такого рода текст "вообще есть", – не то, что он возникает в разных местах, в разное время, а что "такой текст есть". Я говорю: "текст", а не "тексты", потому что если мы считаем их одинаковыми с точки зрения прокламированного нами подхода, то у нас нет основания говорить "тексты". Ведь математик не говорит "числа 5", но говорит "число 5", хотя оно может фигурировать в тысячах и миллионах случаев, связанных с различными прагматическими, временно-пространственными ситуациями. Мы можем сказать: "вот, существует такой факт сознания" – мы предполагаем под фактом нечто содержательное. Но это еще не есть "структура сознания". Мы хотим, чтобы наше мышление привыкло к иному подходу к материалу сознания. Мы говорим, что нечто здесь существует, и на это существование длительности содержания сознания мы в каких-то случаях можем накладывать определенные рамки, т.е. в каком-то смысле мы можем говорить, что существует определенный текст сознания, и, в то же время, если мы про какой-то текст сознания говорим, что он существует, у нас есть некоторые основания утверждать, скажем, что в этом месте существует сознание. Это во-первых. Что в этом месте не существует другого текста сознания – во-вторых. И что есть место, где этого текста сознания не существует – в-третьих.
М.М. Я бы добавил четвертое: и этот текст сознания должен существовать.
А.П. Мне кажется, что есть какие-то возможности дальнейших выводов из наших первых положений. Мы можем сказать, что эти содержательные акты сознания дискретны, что они дискретны не столько по отношению к ничему, т.е. к тому, где нет сознания, и не только по отношению к перебиву другими актами сознания, но что они дискретны к самим себе прежде всего. Когда мы говорим, что есть акт сознания, это не означает (как когда речь шла о "состоянии сознания") временно-пространственной непрерывности, потому что когда он есть, то это не означает ничего более того, что "он есть". Под "есть" мы предполагаем, что он "есть" в данный момент, когда мы говорим, что он есть и что у нас нет основания полагать, чтобы в какое-нибудь другое время (когда об этом зайдет речь в нашем метарассуждении) его бы не было. Но мы не рассуждаем непрерывно и не осознаем непрерывно. Я полагаю, что дискретность своего сознательного существования мы произвольно накладываем на факт содержательности сознания. Теперь возвращаемся к пространственной характеристике. Все то, что мы сейчас сказали, само по себе не говорит о том, что этот факт сознания реально существует в пространстве, но нам удобно говорить о нем как о "как бы существующем" в каком-то пространстве.
М.М. Само пространство может осознаваться как содержательное явление сознания. Содержательный факт или содержательный материал сознания есть некоторое пространственное расположение самого материала сознания – не в том смысле, что сознание "в" пространстве, а в том, что само это сознание (как "структура сознания") есть определенное пространственное расположение относительно самого себя.
|
|