Между двумя говорящими, двумя центрами предикативной активности создается зона возможной вербальности, "вокруг"-знаковая зона, зона посредничества — устного или письменного. Нормативную речь и поверхностную структуру (как нормативную форму), а также и все исходящие из них понятия в таком случае следует считать лишь абстракциями, удобными для субъективного моделирования.

"Одноразовая" разговорная речь есть реализация функции языка в утилитарном аспекте: координации действий говорящих на бытовом уровне. Социально-когнитивная функция требует связной литературной речи, при этом координация действий переходит в "вышестоящую" когнитивную сферу. Далее, связная литературная речь долженствует быть все более и более осмысленной, т.е. все более и более "познающей", экзистенциально ориентированной формой, подсистемой языка, в конечном итоге стремящаяся к осмыслению, осознанию и реализации трансцендентального идеала, хотя в реальности абсолютно не отвечающая таким требованиям. Такое противоречие реализуется и в языке философии, как правило, изобилующем сложными синтаксическими построениями и требующем максимального соблюдения литературной нормы, что в реальности ведет к множественности взаимно противоречащих философских представлений и вследствие этого к запутыванию, "затемнению" редставлений о реальности. Литературный язык начинает не оправдывать себя как метаязыковое и "метареальное", "эпистемическое" средство (возвращаясь к т.н. "металингвистической" якобы "функции" языка, т.е. описания его средствами его самого при множественности противоречивых лингвистических теорий), возникает тенденция к упрощению и ясности, поиски нового языка, становится ясным, "прозрачным", что язык - это "путь к языку".

Достижение трансцедентального идеала исключает необходимость существования языка вообще: поэтому экзистенция есть лишь ориентация, формирование направления движения. Функция есть направление движения к исчерпывающей реализации: то есть к тому, что исключает необходимость в самом субъекте/объекте функционирования — исчерпываемость в самом буквальном смысле. "Речь — это не имеющийся в распоряжении материал, но именно то событие (Eregnis), которое распоряжается высшей возможностью поэтического бытия" [Хайдеггер-91,40].




§ 6. Поэтическая речь как способ и попытка экзистенции
Последняя фраза предыдущего параграфа — из статьи "Гельдерлин и сущность поэзии" [Хайдеггер-91,37-47], одного из тех сочинений Хайдеггера, где говорится об особом статусе поэтической речи, позволяющей "напрямую" пытаться обращаться к трансценденции, реализовывать экзистенциальное движение средствами языка. "Видение Бытия", про-зрение может быть адекватно совершаться только в том типе говорения, где исключена суетная обыденность, а поэт обращается не столько к потенциальным читателям, сколько ретранслирует экзистенцию, свое про-видение мира: поэзия суть "установление Бытия" [Хайдеггер-91,44]. "Говорение поэта — подхватывание этих намеков, с тем чтобы в дальнейшем намекать ими своему народу. , .. некое получение и в то же время некая новая отдача, потому что поэт уже в "первом знаке" видит также законченное и дерзновенно вставляет это увиденное в свое слово, чтобы предсказать Еще-Не-Исполненное (noch-nich-Erfullte). .. Установление бытия связано с намеками богов" [Хайдеггер-91,44-45]. В терминах предикационной концепции то же самое звучало следующим образом: "(Безупречная, идеальная) предикация есть вос-создание (формы) бытия". Свобода поэта, в каком-то смысле более реализуемая, чем обыденная свобода большинства говорящих — "не необузданный произвол и своенравное желание, но наивысшая необходимость" [там же,44].

Поэт — ретранслятор, реконструктор и реализатор экзистенции. Поэтическая речь (опять же, в идеале) суть речь экзистенциальная. Впрочем, такова любая речь, если ее "просеять" и выявить сущностное путем герменевтических процедур, преодолеть партикулярность частного бытия говорящего. Язык как поток предикаций есть "обрисовыватель" и про-явитель" мира. В идеале герменевтическому толкованию подлежит любой текст, неизбежно несущий на себе отпечаток экзистенции бытия.

Предикация — последовательность или поток форм. Вскрытие смысла любой заполняющей форму единицы подразумевает создание новой формы (и нового течения потока), означивание которой производится путем дальнейшего разложения. В этом смысле язык — форма форм. Применительно же к философскому пониманию язык есть форма бытия. Именно в этом смысле "Язык — дом бытия" или его "мелодия". Путь языка прочерчивается в многомерном пространстве, помимо чисто лингвистических измерений включающем экзистенциальную вертикаль.

М. Хайдеггер обращался к анализу произведений Гельдерлина. На наш же взгляд, одно из самых экзистенциально насыщенных поэтических произведений, подлинный манифест экзистенциализма, где вся философия уложена в 30 строк — текст А.С. Пушкина "Пророк", написанный осенью 1826 г. и которому традиционно приписывают политическое значение.

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился,

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился;

Перстами легкими как сон

Моих зениц коснулся он:

Разверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы.