Скачать 154.04 Кбайт
О сопротивлении злу силою
Потому то, что она любит (ее объект), есть, прежде всего, единое дело Божие на земле: и в отношении к нему-любовь цельна. Далее, объектом ее является Божественное, воплощенное в земной святыне, и в отношении к нему-любовь приобретает лик обороняющего благоговения. Далее, это есть божественно-духовное начало в притесненном ближнем, и в отношении к "ему любовь приобретает лик благо-желающего сострадания. И, наконец, это есть духовное начало, гибнущее в злодее, и в отношении к нему любовь являет лик чистого и сурового благо-желательства...
Вот почему все учение о том, что активное, наступающее на злодея сопротивление злу противоречит любви,- падает как вредный моральный предрассудок. Как и всякая иная, верная форма сопротивления злу-понуждение и пресечение, является делом именно любви и самой любви, если любовь что-нибудь отвергает, то не понуждение как таковое, и не телесное понуждение, и не пресечение, а зложелатеяьство в борьбе со злом, т. е. зложелательное понуждение и зложелательное пресечение (5). Но активное, наступающее на злодея сопротивление злу желает и другим людям, и самому злодею - совсем не зла, а блага. И потому оно может быть и должно быть делом поборающей любви.
(1) От слова "предмет".
(2) См. главу двадцать вторую.
(3) См. главы девятнадцатую, двадцать первую и двадцать вторую.
(4) См. мудрый и глубоко христианский опыт поэта В. А. Жуковского "О смертной казни"
(5) См. главу седьмую.
--------------------------------------------------------------------------------
--------------------------------------------------------------------------------
17. О СВЯЗАННОСТИ ЛЮДЕЙ В ДОБРЕ И ЗЛЕ
Сопротивляться злу следует, во-первых,- внутренним растворением, претворением и преображением злого чувства, во-вторых,- внутренне-внешним понуждением и дисциплинированием злой воли, в-третьих,- внешним понуждением и пресечением злого дела. При этом оба последние способа сопротивления должны служить первому, как низшие ступени служат высшей, не заменяя ее собою, но возводя к ней и делая ее доступной.
К признанию этого правила ведет не только верное понимание зла(1) и любви (2), но и верное понимание человеческого общения и совместной жизни, ибо все люди- независимо от того, знают они об этом или не знают, желают этого или не желают, - связаны друг с другом всеобщей взаимной связью в добре и во зле, и эта связь налагает на них известные, неотменимые взаимные обязательства и подчиняет их определенным духовным правилам.
Для того чтобы убедиться в этой всеобщей связанности, ее необходимо усмотреть как бы воочию в собственном душевно-духовном опыте.
Фактически человек устроен от природы так, что душевная и духовная жизнь его скрыта от всех остальных людей и непосредственно доступна только его собственному самочувствию и отчасти самонаблюдению: моя душа "недоступна" другим людям, а чужие души "недоступны" мне: "чужая душа потемки". Зная это и сильно переоценивая свою скрытость и недоступность, люди в большинстве своем строят свою жизнь и свое поведение на вытекающей отсюда возможности самораздвоения: одно "я" состоит из того, что я "оставляю про себя", а другое "я" состоит из того, что я перед другими "обнаруживаю". При этом они нередко воображают, что они сами знают себя "верно" и "вполне" и- что другие знают о них только то, что они не сочли нужным скрывать о себе. Этот двойной самообман нередко поддерживается и закрепляется чувством "приличия", запрещающим людям скрывать друг от друга настоящие размеры своей взаимной друг о друге осведомленности.
На самом же деле каждый человек плохо знает сам себя и всегда обнаруживает себя другим во всех своих основных свойствах и склонностях - целиком.
Человек плохо знает сам себя, во-первых, потому, что каждая человеческая душа в огромной своей части состоит из бессознательных ("незамечаемых" или "забываемых") содержаний, способностей, влечений, склонностей и привычек, а также из полусознательных ощущений, настроений, ассоциаций и оттенков; только тот, кто систематически исследовал свое бессознательное и свой характер по методу непроизвольного ассоциирования,- может понять и измерить, насколько люди в действительности имеют ограниченное и неверное представление о самих себе. Во-вторых, человек плохо знает сам себя потому, что он очень охотно, легко и незаметно забывает о себе многое неприятное и дурное, перетолковывает все это в лучшую сторону и потому идеализирует сам себя, нравится себе и сердится, когда его якобы "несправедливо" порицают.
При таком наивном самовосприятии человек обычно и не подозревает того, что его телесная внешность точно выражает и верно передает его душу во всем ее бессознательном и сознательном составе. В действительности человек устроен так, что его тело (глаза, лицо, выражение лица, строение головы, руки, ноги, походка, манеры, жестикуляция, смех, голос, интонация и все внешние поступки) не только укрывает его душу, но и обнаруживает ее, и притом как бы с точностью хорошего зеркала.
Вот почему все учение о том, что активное, наступающее на злодея сопротивление злу противоречит любви,- падает как вредный моральный предрассудок. Как и всякая иная, верная форма сопротивления злу-понуждение и пресечение, является делом именно любви и самой любви, если любовь что-нибудь отвергает, то не понуждение как таковое, и не телесное понуждение, и не пресечение, а зложелатеяьство в борьбе со злом, т. е. зложелательное понуждение и зложелательное пресечение (5). Но активное, наступающее на злодея сопротивление злу желает и другим людям, и самому злодею - совсем не зла, а блага. И потому оно может быть и должно быть делом поборающей любви.
(1) От слова "предмет".
(2) См. главу двадцать вторую.
(3) См. главы девятнадцатую, двадцать первую и двадцать вторую.
(4) См. мудрый и глубоко христианский опыт поэта В. А. Жуковского "О смертной казни"
(5) См. главу седьмую.
--------------------------------------------------------------------------------
--------------------------------------------------------------------------------
17. О СВЯЗАННОСТИ ЛЮДЕЙ В ДОБРЕ И ЗЛЕ
Сопротивляться злу следует, во-первых,- внутренним растворением, претворением и преображением злого чувства, во-вторых,- внутренне-внешним понуждением и дисциплинированием злой воли, в-третьих,- внешним понуждением и пресечением злого дела. При этом оба последние способа сопротивления должны служить первому, как низшие ступени служат высшей, не заменяя ее собою, но возводя к ней и делая ее доступной.
К признанию этого правила ведет не только верное понимание зла(1) и любви (2), но и верное понимание человеческого общения и совместной жизни, ибо все люди- независимо от того, знают они об этом или не знают, желают этого или не желают, - связаны друг с другом всеобщей взаимной связью в добре и во зле, и эта связь налагает на них известные, неотменимые взаимные обязательства и подчиняет их определенным духовным правилам.
Для того чтобы убедиться в этой всеобщей связанности, ее необходимо усмотреть как бы воочию в собственном душевно-духовном опыте.
Фактически человек устроен от природы так, что душевная и духовная жизнь его скрыта от всех остальных людей и непосредственно доступна только его собственному самочувствию и отчасти самонаблюдению: моя душа "недоступна" другим людям, а чужие души "недоступны" мне: "чужая душа потемки". Зная это и сильно переоценивая свою скрытость и недоступность, люди в большинстве своем строят свою жизнь и свое поведение на вытекающей отсюда возможности самораздвоения: одно "я" состоит из того, что я "оставляю про себя", а другое "я" состоит из того, что я перед другими "обнаруживаю". При этом они нередко воображают, что они сами знают себя "верно" и "вполне" и- что другие знают о них только то, что они не сочли нужным скрывать о себе. Этот двойной самообман нередко поддерживается и закрепляется чувством "приличия", запрещающим людям скрывать друг от друга настоящие размеры своей взаимной друг о друге осведомленности.
На самом же деле каждый человек плохо знает сам себя и всегда обнаруживает себя другим во всех своих основных свойствах и склонностях - целиком.
Человек плохо знает сам себя, во-первых, потому, что каждая человеческая душа в огромной своей части состоит из бессознательных ("незамечаемых" или "забываемых") содержаний, способностей, влечений, склонностей и привычек, а также из полусознательных ощущений, настроений, ассоциаций и оттенков; только тот, кто систематически исследовал свое бессознательное и свой характер по методу непроизвольного ассоциирования,- может понять и измерить, насколько люди в действительности имеют ограниченное и неверное представление о самих себе. Во-вторых, человек плохо знает сам себя потому, что он очень охотно, легко и незаметно забывает о себе многое неприятное и дурное, перетолковывает все это в лучшую сторону и потому идеализирует сам себя, нравится себе и сердится, когда его якобы "несправедливо" порицают.
При таком наивном самовосприятии человек обычно и не подозревает того, что его телесная внешность точно выражает и верно передает его душу во всем ее бессознательном и сознательном составе. В действительности человек устроен так, что его тело (глаза, лицо, выражение лица, строение головы, руки, ноги, походка, манеры, жестикуляция, смех, голос, интонация и все внешние поступки) не только укрывает его душу, но и обнаруживает ее, и притом как бы с точностью хорошего зеркала.
|
|