Скачать 21.98 Кбайт
Феноменологическая психология
д.
Но, конечно, эта априорная феноменология, хотя она и есть в себе пер-
вая точная основная наука, не исчерпывает всей априорной психологии, по-
скольку психология есть все же наука о том психическом, которое выступает
в данном мире как реальный момент и как психофизическая данность вклю-
чается в порядок природы и подчиняет себя ему. Поэтому психология обос-
нована также в Apriori природы. Тем самым она покоится также и на эмпи-
рическом и априорном естествознании и обоснована собственным Apriori, ко-
торое должно принадлежать психофизическому как таковому, однако еще
никогда не было разработано.
Мы показали, что чисто феноменологическая психология имеет смысл
только как эйдетическая наука. С другой стороны, мы видим теперь, что лю-
бая подлинная, в хорошем смысле точная психология или, лучше сказать,
любая психология, которая должна иметь образ рациональной науки о фак-
тах, подобной рациональному (здесь - математическому) естествознанию, в
той мере есть в широком смысле , в какой
она имеет дело с реально психическим не на основе смутной эмпирии и
смутного эмпирического образования понятий, но на основе универсального
феноменологического опыта и основывающегося на нем эйдетического фено-
менологического учения о сущностях, на основе, могли бы мы сказать, апри-
орной логики психологии в ее собственной сущности.
Из нашего изложения могло создаться впечатление, что психология есть
одна из точных позитивных наук, а также,как эйдетическая - наряду с дру-
гими эйдетическими науками. Мезеду тем, хотя психическое и выступает как
одна реальная область в мире среди многих других, оно все же имеет замеча-
тельное свойство, которое как раз и исследуется в его чистоте в феноменоло-
гии: психическое интенционально относится или может относиться ко всему
внепсихическому и всему вообще мыслимому. Люди существуют в мире сре-
ди других реальностей, но они имеют и сознание этого мира, включающего и
их самих, и именно ему мы обязаны тем, что для нас вообще при-сутствует
некий мир, обладает для нас значимостью как сущий, как удостоверяющий
себя в отдельных случаях часто неверно, но в целом все же верно, как опре-
деляющийся теоретически хорошо или плохо, истинно или ложно и тд. Мир
есть для нас то, что он есть, из действий нашего собственного сознания. Так,
науки любого уровня суть интенциональные образования, которые приобре-
тают свой смысл истинных благодаря подтверждению, осуществляемому как
отдельными субъектами, так и интерсубъективно. Научно значимая теория
{19}
есть система интерсубъективных результатов, которые имеют конституирую-
щийся и обогащающийся в самой субъективности объективный смысл. Тео-
рия науки как универсальная логика, как наука об априорной форме науки
как таковой и об a priori обрисованных типах наук (регионах) остается нау-
кой в обычном смысле, как теория, как система получающихся в результате
истин [3]. При этом жизнь, субъективно образующая всю истину и науку, оста-
ется нетематизированноЙ. Конечно, полная и всесторонняя теория науки тре-
бовала бы, чтобы готовые результаты (Leistungen) исследовались как образо-
вания в производящей субъективности, чтобы все формы и структуры науч-
ного (и так же - вообще любого) разума были бы подвергнуты исследова-
нию. Конечно, это исследование целиком и полностью относилось бы к уни-
версальной чистой феноменологии, которая, таким образом, охватывала бы
собой любую теорию познания, теорию науки, теорию разума.
Это выглядит как какая-то реставрация психологизма. Методу тем, этим
лишь сказано, что универсальная феноменология, поскольку она делает по-
нятной научную теорию в качестве ноэмы с сущностной необходимостью со-
ответствующих ей ноэз, одновременно включает в себя универсальную пси-
хологию разума и его действий - конечно, наряду с феноменологией не-
разума и всей области пассивности сознания, которая носит название ассо-
циации. Однако эта феноменологическая психология разума по своему ос-
новному положению не является философской. Из-за того, что она имеет де-
ло с Apriori, она столь же мало становится философской, сколь мало стано-
вится таковой геометрия, которая, исследуя пространство, также имеет дело с
пространственным Apriori. Теория разума в позитивности, психологическая
теория разума относится, таким образом, все еще к позитивным наукам.
И все же не только эта психологическая теория познания, но и вся фе-
номенологическая психология некоторым образом близка философии. А
именно, если она уже обоснована и обоснована полностью, универсально, то
для того, чтобы всей этой феноменологии и учению о разуме придать транс-
цендентальное значение, нужен только коперниканский переворот. Радикаль-
ная перемена смысла происходит благодаря тому, что постоянная предпосыл-
ка, на которой покоится вся научная позитивность, в том числе и позитив-
ность эмпирической и феноменологической психологии, благодаря эпохе вы-
водится иэ игры: предпосылка, которой является предданный и в обычном
опыте, [полагаемый] как само собой разумеющееся, существующий мир.
Но, конечно, эта априорная феноменология, хотя она и есть в себе пер-
вая точная основная наука, не исчерпывает всей априорной психологии, по-
скольку психология есть все же наука о том психическом, которое выступает
в данном мире как реальный момент и как психофизическая данность вклю-
чается в порядок природы и подчиняет себя ему. Поэтому психология обос-
нована также в Apriori природы. Тем самым она покоится также и на эмпи-
рическом и априорном естествознании и обоснована собственным Apriori, ко-
торое должно принадлежать психофизическому как таковому, однако еще
никогда не было разработано.
Мы показали, что чисто феноменологическая психология имеет смысл
только как эйдетическая наука. С другой стороны, мы видим теперь, что лю-
бая подлинная, в хорошем смысле точная психология или, лучше сказать,
любая психология, которая должна иметь образ рациональной науки о фак-
тах, подобной рациональному (здесь - математическому) естествознанию, в
той мере есть в широком смысле , в какой
она имеет дело с реально психическим не на основе смутной эмпирии и
смутного эмпирического образования понятий, но на основе универсального
феноменологического опыта и основывающегося на нем эйдетического фено-
менологического учения о сущностях, на основе, могли бы мы сказать, апри-
орной логики психологии в ее собственной сущности.
Из нашего изложения могло создаться впечатление, что психология есть
одна из точных позитивных наук, а также,как эйдетическая - наряду с дру-
гими эйдетическими науками. Мезеду тем, хотя психическое и выступает как
одна реальная область в мире среди многих других, оно все же имеет замеча-
тельное свойство, которое как раз и исследуется в его чистоте в феноменоло-
гии: психическое интенционально относится или может относиться ко всему
внепсихическому и всему вообще мыслимому. Люди существуют в мире сре-
ди других реальностей, но они имеют и сознание этого мира, включающего и
их самих, и именно ему мы обязаны тем, что для нас вообще при-сутствует
некий мир, обладает для нас значимостью как сущий, как удостоверяющий
себя в отдельных случаях часто неверно, но в целом все же верно, как опре-
деляющийся теоретически хорошо или плохо, истинно или ложно и тд. Мир
есть для нас то, что он есть, из действий нашего собственного сознания. Так,
науки любого уровня суть интенциональные образования, которые приобре-
тают свой смысл истинных благодаря подтверждению, осуществляемому как
отдельными субъектами, так и интерсубъективно. Научно значимая теория
{19}
есть система интерсубъективных результатов, которые имеют конституирую-
щийся и обогащающийся в самой субъективности объективный смысл. Тео-
рия науки как универсальная логика, как наука об априорной форме науки
как таковой и об a priori обрисованных типах наук (регионах) остается нау-
кой в обычном смысле, как теория, как система получающихся в результате
истин [3]. При этом жизнь, субъективно образующая всю истину и науку, оста-
ется нетематизированноЙ. Конечно, полная и всесторонняя теория науки тре-
бовала бы, чтобы готовые результаты (Leistungen) исследовались как образо-
вания в производящей субъективности, чтобы все формы и структуры науч-
ного (и так же - вообще любого) разума были бы подвергнуты исследова-
нию. Конечно, это исследование целиком и полностью относилось бы к уни-
версальной чистой феноменологии, которая, таким образом, охватывала бы
собой любую теорию познания, теорию науки, теорию разума.
Это выглядит как какая-то реставрация психологизма. Методу тем, этим
лишь сказано, что универсальная феноменология, поскольку она делает по-
нятной научную теорию в качестве ноэмы с сущностной необходимостью со-
ответствующих ей ноэз, одновременно включает в себя универсальную пси-
хологию разума и его действий - конечно, наряду с феноменологией не-
разума и всей области пассивности сознания, которая носит название ассо-
циации. Однако эта феноменологическая психология разума по своему ос-
новному положению не является философской. Из-за того, что она имеет де-
ло с Apriori, она столь же мало становится философской, сколь мало стано-
вится таковой геометрия, которая, исследуя пространство, также имеет дело с
пространственным Apriori. Теория разума в позитивности, психологическая
теория разума относится, таким образом, все еще к позитивным наукам.
И все же не только эта психологическая теория познания, но и вся фе-
номенологическая психология некоторым образом близка философии. А
именно, если она уже обоснована и обоснована полностью, универсально, то
для того, чтобы всей этой феноменологии и учению о разуме придать транс-
цендентальное значение, нужен только коперниканский переворот. Радикаль-
ная перемена смысла происходит благодаря тому, что постоянная предпосыл-
ка, на которой покоится вся научная позитивность, в том числе и позитив-
ность эмпирической и феноменологической психологии, благодаря эпохе вы-
водится иэ игры: предпосылка, которой является предданный и в обычном
опыте, [полагаемый] как само собой разумеющееся, существующий мир.
|
|